Онлайн книга «Тетрис с холостяками»
Кривцов был слегка помятый мужчина лет пятидесяти пяти, пытавшийся держать осанку и ходить бесшумно. Именно этим – псевдовоенной выправкой и шумным сопением по коридорам – он и выделялся. Он никогда и никому не смотрел в глаза. Впрочем, для Эллочки все начальники сливались в одну пожилую фигуру в неизбежном пиджаке. Шаблонные, с одинаковым лексиконом, вечно всего боящиеся, они до сих пор, казалось, жили в Советском Союзе с плановой экономикой и партбилетом в кармане. Эллочке трудно было подстраиваться под них, говорить на их языке, трудно и неприятно. Но приходилось. Такова судьба журналиста: уметь находить общий язык со всеми. Утешало только одно: люди все-таки были они не плохие, можно даже сказать – хорошие. У Кривцова в кабинете перпендикулярно к письменному столу стоял роскошный стол с зеленым сукном. Удивленная Эллочка не сдержалась: – В картишки поигрываете? – Что?! – Выпучил глаза бывший кагэбэшник. – Какие картишки?! – Ну... – струхнула Эллочка, но рукой махнула. – Стол у вас картежный стоит. С зеленым сукном. – Картежный? – на сей раз испугался Кривцов и сделал странное движение: не то кинулся через свой письменный стол к Эллочке, не то попытался прикрыть грудью зеленое сукно. – Мне э... по бартеру достался... Я думал, это солидно. Эллочка, не дождавшись приглашения, уселась. Кривцов тоже вроде как пришел в себя. Но сообразить, чего он хочет от посетительницы, не мог. Наконец ему удалось сменить растерянно-глупое выражение лица на умную мину. – Элла Геннадьевна, вы в курсе, что на нашем предприятии произошла смена руководства? А вы в курсе, под началом какого человека нам придется работать? – он показал пальцем наверх и немного назад. Эллочка, не понимая, покосилась на портрет Ленина за его спиной. – Я о Нем, – снова важно сказал Кривцов, показав на сей раз строго наверх. – Об Окуневе. И подсунул ей какие-то бумажки. – Но я же подписывала уже о неразглашении! – Подпишите еще раз, лишним не будет. Лишним не стало еще раз прослушать длинную и малопонятную лекцию о том, что в газете упоминать можно. Едва не заснув, досконально изучив свои ногти и пятнышки на сукне, Эллочка с облегчением поднялась, услышав загадочное «идите, я к вам еще зайду». – Скажите, а зачем нам эти пластилиновые печати на двери ставить? – вспомнила Эллочка уже в дверях давно мучивший ее вопрос. Кривцов испуганно огляделся по сторонам, неловко втащил Эллочку обратно в кабинет и прикрыл дверь: – У нас же на заводе это... ну... это... – он перешел на шепот. – Как его... О! Ноу-хау! Чтобы не унесли. Что такое в его понимании «ноу-хау», Эллочка спрашивать не стала. Распрощалась и вышла. Вслед ей донеслось многозначительное: – Лучше перебдеть, чем недобдеть. Маринки с утра не было видно. К четырем часам Эллочка заметила это, перестала складывать фигурки и отправилась на второй этаж. Сердце Эллочки почувствовало недоброе. Кабинет Малькова был закрыт. Эллочка уже собралась было уходить, но тут ей почудились какие-то звуки за дверью. Она прислушалась. Там явно кто-то был. Эллочка, оглядевшись внимательно в обе стороны коридора, осторожно поскреблась в дверь и прошептала: «Маринка, это я – Элла». Звуки прекратились. Эллочка постучалась. Дверь ей открыла Маринка с красным опухшим лицом, втащила внутрь и быстренько защелкнула замок. – Марина, что с тобой? Ты плачешь? – Эллочка даже растерялась: плачущая Маринка никак не укладывалась у нее в голове. – Нет, не плачу, радуюсь и улыбаюсь, – Маринка наскоро вытерла слезы и сопли и села за стол на свое место. Перед ней лежали бумаги с размытой принтерной краской и подписями начальства, куча одноразовых носовых платков и разорванная фотография ее с Данилой. – Маринка, – охнула Эллочка, – ты разошлась с Данилкой?! – Разошлась! – фыркнула Маринка и неожиданно взвыла. – Он меня бросил, Элка, бросил, понимаешь? – ее прорвало. – Я ему весь день звоню, а он трубку кидает, я три раза в компьютерный отдел бегала, якобы бумаги относила, а он от меня но-о-ос во-оро-отит... Эллочка Маринку обняла, к сердцу прижала и пыталась вытереть ей лицо, но почему-то не одноразовыми платочками, а документами по мозырьским колоннам. Маринка от колонн нетвердо отмахивалась. – Что случилось, что случилось? – тупо бубнила Эллочка. – Я ему весь день звоню, а он трубку кидает... – А вчера? – А вчера я думала, его в самом деле нет или связь плохая, а позавчера он мне домой не позвонил, а обеща-а-ал... Два дня уже от меня бе-е-егает. Ничего страшного не случилось, чего он на меня обиделся-а-а? – А позапозавчера? – А позапозавчера я ему сказала, что к нам скоро аист прилетит с подозрительным свертком... Эллочка обалдела: – Каким свертком?! – Ма-а-аленьким таким... – Откуда?! – Отсюда! – Маринка похлопала себя по животу. Эллочка окончательно впала в транс и, перестав утирать сопли Маринке, сама высморкалась в проектную документацию. Маринка тут же почему-то перестала ныть. – Представляешь, сволочь какая! Я ему говорю: у нас ребеночек будет, а он меня дурой обозвал и не звонит. Все они, мужики, такие! – Маринка отпихнула Эллочку, вскочила со стула и, размахивая кулаком перед носами воображаемых мужиков, скандировала: – Козлы! Козлы! – Козлы... – радостно согласилась Эллочка: все-таки приятно, что не тебя одну бросили. – Ну я ему покажу! Я ему дам! Бросить меня! Нет чтобы обрадоваться, что я беременна, предложить мне руку и сердце, так он меня бросил! – Может, он просто не знает, как себя вести?.. Не готов стать отцом... – Ага! Это, – Маринка сделала неприличный жест, – он всегда готов, а отцом – фиг вам. Все они одинаковые. – Мариночка, все еще образуется... – Эллочка попыталась усадить Маринку на стул, обнять. – Он же тебя любит. – Да у него другая завелась! Его видели с другой – город маленький! – Видно, такая наша бабья участь... – Не такая... – загадочно сказала Маринка, слезы у нее высохли моментально. – Ничего, я ему уже показала кузькину мать. – Что ты сделала?! – Я тут ночью мимо его дома проходила... С ведром краски. А у него там машина стоит под окнами. – Ты подожгла его машину?! – Нет. Я ему ее расписала. – Что ты написала? – Любимое русское слово из трех букв с одного боку и с другого по всей длине, – Маринка довольно улыбнулась. – Марина! Ты что – с ума сошла?! |