Книга Английская тетушка, страница 9 – Энн Уилл

Люси не отходила от Хуана, а тот делал все, чтобы еще крепче привязать ее к себе. Сомнительно, что он отпустит ребенка без сопротивления!..

У падре Эстебана тоже был свой взгляд на вещи. Он считал, что главное — сделать так, как будет лучше малышке. Он обратился к Реджине с просьбой иметь терпение и не форсировать события. «Естественно, что восьмилетний ребенок ищет в ком-то опору и защиту, — сказал он. — Рано или поздно память вернется к ней, а тогда посмотрим».

Но что значит «рано или поздно»? С момента катастрофы прошло уже четыре месяца. Сколько потребуется еще, чтобы Люси себя осознала? У Реджины нет возможности торчать здесь бесконечно! Дэвид дал ей только две недели за свой счет. Да и злоупотреблять гостеприимством Куэрасов не слишком хотелось. Реджина украдкой вздохнула.

— В чем дело, сеньорита? Обстоятельства не оправдали ваших ожиданий? — В голосе Рафаэля слышался налет иронии.

— Вы и сами знаете, в чем дело! — не приняла она его тона. — Ваш брат все усложняет. Вы могли бы предупредить меня по дороге сюда, что он помешался на Люси.

— Вы попали в самую точку, — серьезно сказал Рафаэль. — Хуану льстит расположение ребенка. Для него это ново. Но со временем пройдет.

— И сколько продлится это «со временем»? Я не могу ждать бесконечно!

— Почему?

— Почему? — Реджина была поражена такой беспечностью. — Потому что меня отпустили с работы всего на две недели, и половину этого срока мне придется потратить на улаживание всех формальностей в Лондоне!

— Звучит не слишком оптимистично. — Рафаэль сочувственно покачал головой.

— Какой уж тут оптимизм! Дэвид, я имею в виду мистер Халлем, мой начальник, поставил мне ультиматум.

— Для секретарши слишком фамильярное обращение к шефу, сеньорита! — усмехнулся Рафаэль.

— Вовсе нет! — рассердилась Реджина. — У нас все не так… не так официально, как здесь. Все равно я не смогла бы задержаться в Мексике больше двух недель.

— Почему? — Рафаэль был искренне удивлен. — Вам у нас не понравилось?

— Я, если уж вам угодно знать, не могу себе этого позволить по финансовым соображениям.

— Но пребывание на асьенде не будет стоить вам ни песо.

Реджина глубоко вдохнула:

— А вы не думаете, что ваш брат может быть другого мнения? Разве вы решаете? Вы же сказали, что не имеете к асьенде никакого отношения.

— Ну… это почти так.

— Почти?

— Это запутанная история, сеньорита. Вам достаточно будет моего слова, если я скажу, что вы можете оставаться на асьенде сколько угодно? Хуан не будет возражать.

— Нет, мне надо домой!

— С или без племянницы?

— Думаете, ваш брат будет чинить препоны? — В ее голосе слышался испуг.

— Насильно он, конечно, не станет ее удерживать. Но пока к девочке не вернулась память, захочет ли она сама уехать с вами?

— Боже! Что за дурацкая ситуация!

— Почему дурацкая, сеньорита? Ребенку здесь хорошо. Разве для вас это не важно?

Реджина высунулась в окно:

— Вам легко говорить… Я все равно ее заберу!

— Давайте немного обождем, сеньорита. Люси вас не помнит, и вам просто надо начинать сначала. Не будете же вы ее увозить по принуждению! Как потом вам вместе жить?

— Как жаль, что Люси отдали не под вашу опеку! — в сердцах воскликнула она. — Все решилось бы гораздо проще.

— А почему вы решили, что я вел бы себя иначе, чем Хуан?

Реджина и сама не знала. Рафаэль не производил впечатления добродушного малого, но она была уверена, что он никогда бы не позволил себе использовать сомнительные средства, чтобы завоевать чью-то любовь.

— Не знаю, — честно призналась она. — Просто мне так кажется. А почему ваш брат так поступает?

Вопрос был не из легких.

— Не могу вам сказать, сеньорита. Я не отвечаю за брата. Спросите его сами.

Реджина в который раз рядом с этим человеком почувствовала себя обескураженной. В чем дело? Она же со всеми умела находить общий язык! И выход из любой ситуации.

Они подъезжали к скопищу хижин. Но вместо того чтобы свернуть на дорогу к асьенде, «лендровер» поехал по улице с обшарпанными домишками. Женщины и дети выходили на порог, чтобы поприветствовать Рафаэля. «Неудивительно, — подумала Реджина, — все-таки брат хозяина». Однако куда они едут? И как отнесется Хуан к тому, что они не следуют за его «кадиллаком»?

За домами крутой склон уходил мысом в Рио-Лиму. Здесь воздух был свежее, хотя иногда наносило запах сточных вод, спускаемых прямо в реку. На мысу стоял длинный каменный дом под низкой черепичной крышей с пологим наклоном. Перед окнами — раскрытые белые ставни, вход увит цветущими растениями. Возле этого дома Рафаэль остановился.

Реджина удивленно посмотрела в его сторону. Он как раз потянулся, и на волосатой груди сверкнул небольшой серебряный крест. Заметив ее взгляд, Рафаэль торопливо выпрыгнул из машины и сказал:

— Идемте! Я сварю вам кофе.

— Это ваш дом? — недоверчиво осведомилась Реджина.

— Я здесь живу, — коротко пояснил он. — Когда я здесь. Роскоши, как на асьенде, здесь не найдете, но все чисто и удобно.

— Он мне нравится! — поспешила заверить его Реджина и вышла из машины.

Рафаэль открыл перед ней тяжелую входную дверь. По длине всего дома шел коридор с каменными стенами, без всяких украшений. По обе стороны были расположены многочисленные двери. После жары улицы здесь было приятно прохладно. В воздухе витал дух свежесмолотого кофе. Рафаэль открыл одну из дверей, и они очутились в уютной жилой комнате.

— Располагайтесь! Я сейчас. — Он вышел.

Реджина осмотрела комнату и выглянула в коридор. Он один здесь живет? Она вспомнила замечание Констансии, что Рафаэль ко всему относится как врач. Может, он и в самом деле доктор? А здесь не только его квартира, но и врачебные помещения? И что значит, что он живет здесь, когда он здесь? На асьенде он точно не живет!

Она проскользнула в коридор. Все двери были заперты, кроме одной, последней. Заглянув в нее, Реджина поняла, что это кухня. Рафаэль как раз наливал в кофейник воду.

— Помочь?

Он резко обернулся почти с тем же неприязненным видом, как в аэропорту Мехико.

— Нет, сеньорита. Справлюсь сам.

Так же, как и там, Реджина не придала значения его тону.

— Вы здесь живете один? — Она провела пальцем по грубой деревянной столешнице, чисто выскобленной.

— Более или менее.

— Что это значит?

Рафаэль достал кружки.

— Иногда доктор Родриго передает на мое попечение пациентов. У меня достаточно места.