Книга Арбатские подворотни, страница 20 – Александр Кулешов

Наконец она возникла из кухни с подносом в руках. Гор, скинув пиджак, но не расслабив галстука (он был джентльменом), рассеянно следил за перипетиями очередного американского детектива — их было немало в Тутсиной видеотеке, которая постоянно пополнялась с помощью партнеров, регулярно наезжавших во время выставок и ярмарок.

— Смотришь всякую чепуху, — фыркнула Тутси, надеясь на его возражения.

— А зачем ты чепуху коллекционируешь? — парировал Гор. — Столько есть интересных фильмов…

— Порнуху терпеть не могу, — строго заметила Тутси.

— Порнуха? — заинтересовался Гор и вынул блокнот. — Это порнография? Я правильно понял?

— Правильно, правильно, только я ее не люблю.

— А при чем тут… порнуха? — Гор споткнулся на новом слове. — Есть же и другие. Например, научная фантастика… — он с преувеличенным вниманием смотрел на экран.

— Вот еще, там всякая чепу… — неожиданно Тутси оборвала себя на полуслове. — Научная фантастика? А много таких фильмов?

— Много, есть очень интересные, — Гор бросил на нее незаметный быстрый взгляд.

— Принеси, а! — неожиданно горячо заговорила она. — Хочу посмотреть. Принеси в следующий раз. Принесешь?

— О’кей, у меня как раз есть неплохая… — Гор внимательно следил за экраном, — …сейчас они его убьют.

— Как? — испуганно спросила Тутси. — Ах, ты фильм смотришь… Значит, принесешь, договорились?

— Да принесу, принесу.

Ровно в десять Гор, как всегда, тщательно выбритый, благоухающий, вошел в свой корпункт, поздоровался с уже трудившейся секретаршей и направился к письменному столу.

В этот момент раздался телефонный звонок. Международный. Звонили из газеты. Ничего необычного в этом не было. Подобные звонки раздавались в иной день два-три раза. Необычным было задание. Отдел искусства газеты просил Гора сделать корреспонденцию о советских «диких» рок-ансамблях, то есть не о группах уже известных, «санкционированных государством» и даже выезжающих за границу, а таких, которые существуют при клубах, университетах, в общем самодеятельных. Есть сведения, что они создают кооперативы, играют на свадьбах и вечерах, даже просто на некоторых улицах. Надо показать, во-первых, что неофициальных рок-групп мало, во-вторых, что они находятся под влиянием знаменитых западных рок-ансамблей, в-третьих, рассказать, какой у них репертуар, где берут инструменты, какое к ним отношение молодежи и так далее. Не надо критиковать, обвинять или выступать в защиту. Просто объективный репортаж, но чтоб было ясно, что они порождение нового в советской жизни: открытости западной культуре, и что эта культура оказывает ныне решающее влияние на советскую молодежь. «Понятно?» — спросил редактор отдела. «Понятно», — как всегда, ответил Гор.

«Черта с два на эту молодежь окажешь влияние, — подумал он, — что на нашу, что на их. Она сама на кого хочешь повлияет».

Но, трезво поразмыслив, согласился, что влияние все же есть. Ну откуда в России все эти хиппи, ревущие ансамбли, рокеры, рэкетиры? Благодеяниями этими одарили Россию высокоразвитые страны, в том числе и его, Гора, родина. Ведь факт? Факт… «Только у нас, — размышлял он, — уже научились бороться. А эти то все запрещали без разбора, теперь все без разбора разрешают». Нет, это, конечно, неплохо, иначе не было бы у него Тутси. «Как хорошо, что согласно закону в России нет проституции, — он усмехнулся про себя, — а следовательно, и проституток и некого ловить и наказывать». Иначе сколько хлопот было бы. Правда, все требуют запрета, но пока еще примут закон, он успеет переехать в другую страну, где, слава богу, есть сердобольные девочки, заботящиеся об одиноких мужчинах.

Мысли его вернулись к заданию. Надо будет поинтересоваться у знакомых музыкантов — пусть посоветуют. Впрочем, какие они советчики, они до «диких» не опускаются. А Тутси? Идея! Может, у нее есть в этих кругах свои?

Так или иначе задание надо выполнять. Под вечер он отправился на очередной киносеанс в посольство.

Гор окончил вечер в валютном баре «Националя». Не то чтобы его интересовали замысловатые коктейли или среднего качества виски и уж конечно не искусно расписанные красотки — Тутсины коллеги. Нет, здесь бывали иностранные журналисты, которые искали, с кем бы из своих потолковать. Тут больше, чем в пресс-центре и на приемах, развязывались языки. Для столь опытного рыбака, каким был Гор, умевшего ловить на крючок самых осторожных болтунов, валютный бар «Националя» был, что проруби на Истринском водохранилище для именитых членов общества «Рыболов-спортсмен».

Вообще, он этот бар не любил — шум, дым, духота, дурацкий свет, каждый третий, ну пусть пятый, агент КГБ. Но что поделаешь: работа есть работа.

На этот раз не повезло — выуженные «достоверные» сведения не выдерживали критики: распускают Союз писателей, Кремль будет ремонтировать тайваньская фирма, Солженицын возвращается в СССР, готовится к запуску суперспутник-шпион, будет новый министр обороны — штатский, в свое время освобожденный по здоровью от воинской повинности, магазин Елисеева переходит на хозрасчет… Все это было чепухой, таких слухов он мог сам напридумывать (что и делал не раз). Впрочем, насчет спутника-шпиона надо подумать, хотя это и не его сфера.

Он уже собрался уходить, когда кто-то сзади схватил его за плечо. Гор обернулся: черт, он так и знал, — Жорж — корреспондент бульварной бельгийской газетенки.

Жорж был, как всегда, пьян, лохмат и растерзан. Он имел манеру держать своих собеседников за рукав или лацкан пиджака. Иначе те сразу сбежали бы.

— Август! Дорогой друг! Старина! Я тебя сто лет не видел, ты уезжал? (Они виделись накануне на пресс-конференции и даже обменялись парой фраз, только тогда Жорж был трезв.) Как я рад! Как рад, что вижу тебя! Есть интересный разговор, то есть интереснейший! Пошли, я угощаю!

За столиком сидела очередная интердевочка, запас которых Жорж обновлял ежедневно, и затравленным взглядом следила за их приближением. Она уже поняла, что в этот вечер вытянула пустой билет и дальше пары бокалов шампанского дело не пойдет. Вот опять ее надравшийся клиент тащит к столу очередного приятеля, уже четвертого или пятого за вечер.

Жорж усадил Гора на стул, прижав к стене, чтоб тот не убежал, и, ткнув пальцем в сторону девушки, сказал:

— Знакомься, это Таня.

— Маша, — прошептала девушка, но Жорж не обратил внимания.

— Танюша, красавица! Может быть, я на ней женюсь! (Каждый раз он выдавал такие обещания, надеясь, что придется меньше платить.) А это — друг, — он опустил ладонь Гору на плечо, — знаменитый! С мировым именем. Мой друг. Знакомься.

Девушка уныло кивнула. На этом ее участие в разговоре кончилось. Далее Жорж говорил один, говорил на английском, французском, фламандском (который только Гор и понимал).

— Так вот о чем речь, старина. Возникла идейка («Могу себе представить», — подумал Гор) написать о здешнем роке. А? Как идейка? Надеюсь, не украдешь?