Онлайн книга «Исаак Лакедем»
— Странные предосторожности, — заметил Пилат. — Однако ничто не помешало вам нарушить предписания закона в эту ночь, собрав совет и осудив человека на смерть… Впрочем, это не важно. Если не желаете идти ко мне, я выйду к вам. По приказу Пилата на своего рода галерею, нависавшую над преторием, вынесли кресло, похожее на трон. Усевшись в него, он приказал воинам выстроиться в две шеренги, между которыми обвиняемый смог бы подняться по лестнице и подойти к нему. Внизу у лестницы стояли два знаменосца. Отдав необходимые распоряжения, Пилат обратился к толпе: — Какое преступление совершил этот человек? — спросил он. Ему откликнулось множество голосов, толпа загудела, и Пилат ничего не смог разобрать. Он поднял руку, требуя тишины, и тотчас все смолкло. — Пусть говорит один, — приказал прокуратор. — И пусть внятно объяснит, в чем суть обвинения. Каиафа приблизился к нему. — Мы все знаем этого человека, — сказал первосвященник. — Он сын Иосифа-плотника и Марии, дочери Анны и Иоакима. При всем том он утверждает, будто он царь, Мессия и сын Божий! Но это еще не все. Он нарушает день субботний, он жаждет порушить закон наших предков, а это — преступление, караемое смертью! — Быть может, это верно для вас, иудеев, но недостаточно для нас, римлян… Перечислите его дурные поступки, чтобы я мог судить по ним. — Не будь он преступником, мы бы не прибегали к твоей помощи, — заметил Каиафа. — Повторяю, — настаивал Пилат, — я допускаю, что он согрешил, нарушив ваш закон. Но наших установлений он не нарушил, а посему судить его — ваша обязанность. — Тебе же известно, что это невозможно! — в нетерпении воскликнул Каиафа. — Ведь по нашему мнению, он заслуживает смерти, а право посылать на смерть отвоевано римскими властями. Это трофей победителей. — Так обвините его в преступлениях, за которые нужно казнить… Я готов выслушать. Каиафа стал перечислять: — Наш закон запрещает исцелять в день субботний, а обвиняемый злокозненно излечивал в субботу расслабленных, хромых, глухих, сухоруких, слепых, прокаженных и бесноватых! — Объясни-ка мне, Каиафа, как это возможно вылечивать злокозненно? — спросил Пилат. — Исцеление, как мне кажется, это действие милосердное и злого умысла содержать не может. — Отнюдь, — возразил Каиафа. — Ибо излечивал он именем Вельзевула… Это маг, а августейший император Тиберий предписал строго карать магов и колдунов. Пилат покачал головой. — Нет, изгнание бесов из тела не может быть делом сил тьмы, а только свидетельством всемогущества Бога. — Это не имеет значения, — упорствовал Каиафа. — Мы просим, чтобы властительный прокуратор повелел привести обвиняемого и допросил его. — Да будет так, — согласился Пилат и, обратившись к тому же слуге, что пришел от Клавдии напомнить о данном обещании, приказал: — Пусть Иисуса приведут сюда и обращаются с ним помягче. Посланец спустился по ступеням и, приблизившись к Христу, с поклоном промолвил: — Господин, римский прокуратор Понтий Пилат, правящий от имени Тиберия, нашего августейшего императора, приглашает тебя предстать перед ним. При этих словах по толпе прошел ропот, ибо посланный говорил с Иисусом как слуга с господином: к обвиняемому подобало обращаться не так. Однако посланец, услышав угрозы, ничуть не смутился и пошел впереди, указывая Иисусу дорогу. А когда дошел до места, где осколки камней могли поранить ноги божественного узника, он расстелил свой плащ на земле, приглашая Христа пройти по нему. Ропот в толпе усилился. Иисус же с мягкой улыбкой ступил на плащ и продолжал свой путь к лестнице. Тут иудеи закричали Пилату: — Почему ты высылаешь к этому человека гонца, словно тот не преступник? Зачем посланный тобой назвал его господин?.. И, наконец, почему гонец расстелил перед ним плащ?.. Пилат знаком приказал Иисусу остановиться, чтобы осведомиться у слуги, по какой причине тот повел себя подобным образом. Иисус застыл неподвижно в пустом пространстве, огороженном двойной шеренгой воинов, всего в нескольких шагах от ступеней. Слуга же поднялся по лестнице и приблизился к Пилату. — Почему ты назвал господином этого человека, — спросил его римский прокуратор, — и зачем ты расстелил плащ ему под ноги? Тот ответил: — В прошлое воскресенье я присутствовал при въезде этого человека в город. Он сидел на осле. Дети иудеев размахивали пальмовыми ветвями и подбрасывали их в воздух, крича: «Будь благословен, сын Давидов!», а отцы их расстилали свои одежды под копытами его осла с возгласами: «Да будет благословен пребывающий на небесах! Да будет благословен идущий от имени Господа!» Иудеи, что стояли близко к преторию, расслышали объяснения слуги и закричали ему: — Как случилось, что ты, грек, понял сказанное на здешнем наречии? Слуга обернулся к спрашивающим: — Все очень просто, — пояснил он. — Я подошел к одному из иудеев и спросил его: «О чем кричат эти люди?» И он мне все объяснил. — И что же они выкрикивали? — спросил Пилат. — «Осанна», господин! — отвечали иудеи. — Так что же означает это восклицание? — продолжал спрашивать римский наместник. — Оно означает: «Будь благословен, Господи!» — Значит, — заключил Пилат, — вы сами кричали «Осанна!», когда проходил этот человек, и бросали ваши плащи ему под ноги. В чем же повинен мой посланец, назвав его господином и расстелив свой плащ перед ним? И, обратившись к гонцу, он добавил: — Ступай и пригласи Иисуса. Тот спустился по лестнице и снова склонился перед Христом со словами: — Господин, ты можешь идти дальше. Иисус пошел вперед, и, когда он проследовал мимо двоих знаменосцев, знамена сами собой опустились перед ним, словно бы поклоняясь ему. При виде этого иудеи закричали: — Посмотрите же, что делают знаменосцы! Они поклоняются ему! Пилат, как и другие, видел, что древки склонились долу, и не понял, по какой причине это произошло. Он вопросил знаменосцев: — Что вас заставило это сделать? Но те в растерянности отвечали: — Господин, мы язычники и поклоняемся храмам. Как мог ты предположить, что мы станем поклоняться этому человеку? — Так что же? — настаивал Пилат. — Не мы склонили наши знамена, — они сами склонились перед ним помимо нашей воли. |