Онлайн книга «Ой-ой-ой, домовой!»
|
Есть свой хранитель у Леса, у рек… да много где. Точно есть? Точно, точно. Просто мы их не всегда видим, пока они не желают проявиться в нашем мире. Там они непроявленные эфиренты. А вот когда они оказываются в этом мире, они становятся эфирентами проявленными. Я подумала, что не мне спорить. В конце концов – микробы. Кто сказал, что мы их видим? Но ведь есть же, сволочи! А до изобретения микроскопа мы о них и не подозревали. – А у нас считается, что эфира нет. То есть он был… но это просто выдумка. – Сами они выдумщики, – махнул рукой Эрард. – Эфир есть везде, это понятно. Есть концентрационные точки, есть дольмены, есть места, в которых контакт наиболее облегчен… это наверняка есть и у вас. – Считается, что это ненаучно. – Значит, у вас наука еще не доросла до понимания эфира. – Зато мы в космос летаем, – обиделась я. – Сравнила круглое с теплым. Или синее с мягким, – махнул рукой Эрард. – Чтобы определить наличие или отсутствие эфира, другие приборы нужны. Чистая медь, чистое золото, чистая ртуть, правильно сбалансированный контур… да много чего. Сразу так и не расскажешь. – Ага. И я теперь такой проявленный эфирент. – Да. Надеюсь, ты не очень на меня сердишься, Амура? – Сержусь, – вздохнула я. – Но не сильно, наверное. Все равно там я померши, здесь интересно, а зная, что после смерти что-то есть… если меня развоплотят здесь, куда я попаду? – В свое законное посмертие. – Тем более. Туда я еще всяко успею. Могу и задержаться. Ты же меня вызвал по серьезной причине, верно? Эрард кивнул. И залпом осушил флягу до дна. – Очень серьезной. – Поделишься? – Хочу, чтобы ты нашла того, кто меня убил. * * * Я офигела. Не была б эфирентом, так и села б, где стояла. А так… Сквозь пол, что ли, проваливаться? Не дождетесь. – Серьезно? Может, убивать будет? – Нет, Амура. Не будет. Уже убил. Я помотала эфирным сгустком, который был у меня на месте головы. – Эрард, давай, объясняй, в чем квест? Ни фига не понимаю… – Проклятие. Ты видела мои язвы? Видела. – А это не лечится? – Как бы это попроще… я сам уже вызвал службу контроля крови. – Зачем? – Потому что это проклятие, на крови, со смертельным исходом. У меня оставались пара месяцев, не больше, потом все равно помер бы. – Бы? – Твой призыв тоже много сил сожрал. Это магия крови, а у меня кровь порченная, ее больше надо. Думаешь, что у меня во фляге было? Эфиретик, подпитка. Дорогая, как сволочь, но мощная… Я вздохнула. – То есть ты – умираешь. – Да. Пара дней, и мне конец. – А с меня хочешь стребовать… найти проклинателя? Или как он там называется? – Проклятийника. – Угу. А служба контроля крови? – А они люди. Я же рассказывал про то, как целые деревни выжигали… думаешь, я своим такой участи хочу? – Думаешь, меня примут в расчет? – ответно уточнила я. Вот в нашей истории принимали. На вилы, к примеру. Или на кресты, на костры – в зависимости от богатства фантазии. – Примут. Я напишу им… понимаешь, не хочется мне так просто уходить. Это я могла понять, мне бы тоже не хотелось. Но… – Уйди с фанфарами. Или с барабанами. – Хм-м… ты кем в своем мире была? – Чужие деньги считала, – буркнула я. – А свои у тебя водились? Наверняка, при воде быть, да не испить… – Ну, водились. И что? – Кому ты все оставила? – Сыну, – вздохнула я. – Было хоть, что оставлять? – Было… Маг прищурился на меня так, словно читал по лицу. А может, и читал по чему-то, или есть какие-то цвета уныния, как побежалости? – Поделишься? Может, полегчает? Я вздохнула. – Чему тут легчать… дура я была. Дура гольная и малолетняя, понимаешь? Мечта всех девочек с рабочей окраины – вот явится принц, посадит тебя рядом с собой на белого коня и повезет во дворец. А там трон, шмотки, жратва… Мечта, правда? – Власть, деньги… – В том числе. Я вот такой нищей девочкой и была, ты что думаешь? Потому и с деньгами выучилась… а он – звезда потока, красавец, единственный сын у богатых родителей, когда он за мной ухаживать начал, я от радости описалась. Но цену выставила. До свадьбы – ни-ни. Я горько вздохнула. Да и никто не объясняет соплюшкам, что если ты продалась – ты становишься собственностью. Вроде тапочек, и отношение к тебе такое же. Удобны тапочки? Носим. Протерлись? На помойку, безжалостно и равнодушно. Любовь? А какая любовь, если вы свою цену назвали и продались? Перейти в статус любимых тапочек? Это если очень повезет, и то… Вот что можно сделать, чтобы удержать мужчину? Который тебя купил со всеми потрохами, проверил эти потроха и не нашел в них ничего нового? На пузе поплясать? Не забывай, таких как ты – очередь. Бо-ольшая… Рано или поздно, так или иначе, продаешься – помни, что и тебя продадут. Это закон жизни. – У вас так тоже принято? – не дал мне впасть в депрессию Эрард. – У нас – не всегда. Можно и позволить себе. Но… мальчик решил заплатить. Как потом признавался – зацепило. Захотелось. Привык он получать все по первому требованию, а тут не обломилось. Обидно… – Могу понять. Давай угадаю? Замуж ты вышла. И даже ребенка родила, да? – Ага. – А потом тебя начали выдавливать из дворца. Правильно? – Не так сидишь, не так глядишь… да много чего было, уж поверь. Свекор со свекровкой, конечно, победили. Мало того, что новую жену подыскали, так еще и сына мне не отдали. – Продолжатель рода… – Мой сын! – окрысилась я. – А если честно? Ты ему что могла дать? Себя в коробочке? Я вздохнула. Эрард, гад такой, бил по больному. Действительно – нечего. Сопля, двадцати пяти нет, профессия есть – работы нет, квартиры нет, машины нет… они меня в блин раскатали. Хорошо хоть раз в неделю видеться разрешили, привозили ребенка, хоть и смотрели, как на таракана, но привозили. |