Онлайн книга «Ой-ой-ой, домовой!»
|
Сестрам? Глупости. Ей копейки завещали, им намного больше. А вот опеку над ребенком теперь кому-то из них брать. Адам вряд ли согласится, слишком живо в его разуме предательство племянницы. Жескары? Тоже сложно сказать. Может, да, может, нет. Не угадаешь. А больше девочка и не нужна никому. Разве что Колетт сжалится. Но и то вряд ли. Печальная это сказка – Золушка. А малышка – прелесть, ей бы просто заниматься, она бы вообще была чудом. Но кого это волнует? Ладно, вернемся к Делии. Она осталась без мужа. Практически без денег. Какая-то рента у нее будет, но ей этого наверняка мало. Что она может сделать? Если сдурьма? А… если она знала, кто убил лэрра? И пробовала его шантажировать? Возможен и такой вариант. И логичен, кстати. А шантажистов, впрочем, как и сатанистов, во все века сжигали люди на кострах. Или без костров обходились, по-простому. Табакеркой подавился, вилкой отравился, дело житейское. Вопрос только один. Когда Делия узнала про убийцу? А ведь недавно. Вот когда она начала на Колетт огрызаться, может быть? Долго она молчать не смогла бы, слишком глупа. Надо поговорить с Кертом, не видел ли он чего в последние пару дней? Не подмечал ли? Хотя ему не до того было. Хорошо, зайдем с других карт. А кто у нас был занят в это время? Ластаны и Жескары. И кто остается? Делия, Далены… Рандана я даже не считаю, он пьян, как фортепьян. Куда ему убивать, проспаться бы! Или это как-то связано с приездом хуртаров? С утра они приезжают, ночью Делия падает с лестницы. Сама ли? Поговорю я еще с Кертом. Обязательно поговорю. * * * Керт позвал меня после завтрака, в библиотеку. – Амура! Я спрыгнула на стол и обернула хвост вокруг задних лап. – Здесь я. Слушаю? – Что ты думаешь? – Нам бы опыт провести попробовать, – призналась я. – Только чтобы меня никто не видел. – Это как? Я объяснила Керту, что имею в виду. Хуртар подумал пару минут. – Я могу попросить всех выйти из дома. К примеру, отправлю всех в храм, пусть брат Рис проведет службу. Обедню. И попробуем. – Отлично! А ты сам веришь, что это несчастный случай? – Я лестницу осмотрел. – Я тоже. – И? – Там в одном месте мазок крови на перилах, в другом на ступеньке. – Могла она удариться сама? Я почесала нос. – Не знаю. Надо пробовать. Рана у нее только на голове? – Да. – Тогда только эксперимент, – другой идеи у меня не было. Керт кивнул. – А что ты думаешь по поводу Колетт? – То же, что и ты. Ты ведь ее подозреваешь? – Да. – Будем проверять. – А что нам еще остается? Я вздохнула. Не хотелось, конечно, но… – Есть и еще один вариант. Даже два. – Ты сейчас о моих братьях? – О них самых. Я ожидала любой реакции, от шока до возмущения, но Керт покачал головой. – Это невозможно. – Хуртары не нарушают закон? – Тут другое. Нарушали, пытались. В это я больше верила. По своему миру знаю, если по совокупности – грехов у церковников на три УК хватит и еще на ГК останется. Люди же. Человеки. А человеку свойственно многое. И в свой карман ошибаться, и красивых девушек (а то и мальчиков) совращать, а уж баранов-то стричь сам Бог велел. И до убийств доходило, чего уж там. Отмаливали, индульгенциями пробавлялись… – И что? Ловили и сажали? – Нет. Просто такой хуртар лишается благословения бога. А раз так… его и ловить не надо. Сам помрет, причем быстро и мучительно. – Серьезно? – Вполне. Я вздохнула. – Никак я к этому не привыкну. – Хотя сама – эфирент. И по всем меркам вашего мира магическое создание. – Которых не должно существовать. А если серьезно? Сколько времени проходит от преступления до лишения благословения? – От одного дня до нескольких лет. – Рискнуть можно. Особенно если много получишь. Ты давно знаешь этих хуртаров? – Как – знаю… Мы работаем вместе, но не приятели и за бутылочкой вина не сидим. – А зря. Но что-то ты о них знаешь? – Брат Рис – старше меня лет на десять, при таком раскладе сложно стать друзьями, если вас не связывает ничего серьезного. Но слухи о нем идут – подчеркиваю, слухи, как о зануде, въедливом, добросовестном, но невыразимо скучном. При этом он очень порядочен, дотошен, работа для него святое. – Это по слухам. А семья у него есть? – Да. Жена, дети… – Святая, должно быть, женщина. – Ладно тебе ехидничать. Я фыркнула. Почему у меня не складывалась личная жизнь? Да терпения не хватало! Когда я обрела независимость, я стала называть дурака – дураком, осла – ослом, а вместо платка для вытирания соплей завела наждачку. Намного действеннее получилось. Если какая-то женщина готова терпеть этого зуду с подзаводом – честь ей и хвала, я могу оценить, но сама на такое не способна. – А брат Валер? – Ты сама видишь, мы примерно ровесники. – Но не друзья? – У нас разные ситуации. Мой отец тоже хуртар… некоторые двери открыты для меня вне зависимости от желания в них пройти. Я лэрр, а он – тарр по рождению. – Завидовал? – Я над этим никогда не задумывался. Может, и завидовал, дело житейское. Мне он ничего не говорил, а я не спрашивал. – Угу. Вместе не пили и баб не любили. – Амура! – А что – я хоть одно некрасивое слово сказала? – А-му-ра. – Ладно, молчу, молчу. Но тогда понятно, чего он так в Миру вцепился. Ты говорил, кто здесь будет? – Да. – Справки навести он мог? Или что-то слышать? – Ну да. – Вот и ответ. Если он тарр, да еще всю жизнь завидует, Мира та жена, которая ему нужна. Податливая, покорная, симпатичная, с приданым, ланна, плюс еще благодарна… |