Книга Похищенная, или Красавица для Чудовища, страница 75 – Валерия Чернованова

Толкнув калитку, надрывно скрипнувшую от удара ладони, мужчина ступил в город мертвых и по широкой аллее, обсаженной не деревьями – обнесенной склепами, зашагал навстречу неясным отблескам света.

Королева была здесь, и она его ждала.

Пройдя вдоль стены, захоронения в которой громоздились одно над другим, он остановился возле склепа, окруженного ржавым ограждением. Ему уже доводилось здесь бывать, и не раз: бродить по переулкам города мертвых при свете дня и впотьмах. Он знал здесь каждую могилу, каждый склеп. В особенности те, что пересекали, словно клеймя, три скрещенные линии – места последнего приюта прислужников Барона Субботы.

Лишь одна его дочь, которой уже давно следовало занять место среди покойников, по-прежнему оставалась на воле.

Мужчина притаился за склепом, не спеша покидать свое убежище. Не решаясь шагнуть на свет. К огню, пляшущему в плошках с маслом. К ней. В круг, очерченный кукурузной мукой, в котором этой ночью Мари Лафо творила свое колдовство.

– Я чувствую тебя, – подняв голову, пропела она. – Мы чувствуем, – уточнила все так же певуче, имея в виду своих духов.

Мужчине ничего не оставалось, как выйти из-за ограждения.

– Сегодня ты одна, без помощниц и служанок.

Мари Лафо улыбнулась и протянула к гостю руки, приглашая встать с ней рядом.

– В последнее время мне нравится уединение. А здесь, – она огляделась, – среди них я никогда не чувствую себя одинокой.

– Они тебя уже заждались, – чуть слышно усмехнулся мужчина, останавливаясь за пределами круга.

Руки, перепачканные в крови птицы, принесенной в жертву лоа, колдунья вытерла прямо о юбку и, шагнув к гостю, просто спросила:

– Зачем пришел?

– Мне нужна услуга.

Она усмехнулась.

– А я думала, что в кои-то веки явился без корысти. Просто чтобы проведать старую знакомую.

– Мы можем совместить и то, и другое. – Он тоже расщедрился на улыбку. Мимолетную, скупую, а в следующее мгновение взгляд снова стал холодным и колким. – Заплачу, сколько потребуется.

– Все будет зависеть от того, что потребуется от меня. – Королева обошла его по кругу, хищно вглядываясь в ничего не выражающие черты лица. Ее широкие бедра плавно покачивались, шуршала перепачканная в крови юбка, и амулеты в вырезе блузы позвякивали в такт бесшумным шагам колдуньи.

– Мне нужно зелье, благодаря которому одна несносная девчонка превратится в приманку для чудовища.

– Могу я узнать имя этой несносной девчонки?

Мужчина поморщился.

– Это так важно?

– Нет, любопытно просто. Впрочем, я догадываюсь, кто она… – Колдунья вздохнула с напускной грустью. – Жаль тебя разочаровывать, но мне эта девочка и самой нужна. У нас с ней уговор.

– Да неужели! – искренне удивился мужчина. Стараясь скрыть досаду, попросил тихо: – Расскажешь?

– Все, что происходит между мной и клиентом, остается между мной и клиентом, – покачала головой Королева.

Выругавшись сквозь зубы, он сплюнул себе под ноги и жадно покосился на полупустую бутылку рома, одиноко стоявшую у самой кромки очерченного белой пылью круга. Вот что ему бы сейчас не помешало! Хорошее крепкое пойло, которое эта черномазая не пожалела на дохлую птицу. Полбутылки на нее вылила!

– И тем не менее от нее нужно избавиться, – упрямо процедил мужчина, с досадой вспоминая о своем недавнем промахе.

Теперь просто так к девке не подобраться. Нужно действовать хитростью, и если Мари Лафо откажет ему в помощи, придется искать другую мамбо или другого бокора.

Кого-нибудь, кто окажется посговорчивее.

– Тебе есть что предложить мне взамен? – скрестив на груди руки, деловито осведомилась прислужница духов.

– Назови свою цену. Я заплачу щедро.

– Ты приведешь ко мне девушку, – не теряя времени на раздумья, потребовала Королева. – Такую же крепкую здоровьем и молодую. Взамен этой. Ну и на деньги не поскупишься. Согласен?

Мужчина обнажил в довольной улыбке зубы.

– И ты еще спрашиваешь!

Королева кивнула, отступила на шаг, вновь оказываясь за чертой круга.

– Деньги – сейчас, девку – когда умрет эта. Приходи через два дня. Будет тебе зелье.

Мишель смотрела на себя в зеркало и не верила своим глазам. Она не любовалась собой, как прежде, а с несвойственной ей дотошностью вглядывалась в свое отражение, особое внимание уделяя каштановой копне, свободно рассыпавшейся по плечам. Вечерами, в сумерках, волосы темнели, становясь почти как у Флоранс. Совершенно неинтересный цвет… Зато днем при свете солнца лицо ее как будто очерчивало золотым ореолом. Так откуда, скажите на милость, в этом чистом золоте взяться серебряному волосу?! Ей ведь всего семнадцать, а она что, уже седеет?

Она моргнула раз, другой, надеясь, что это поможет справиться с внезапной галлюцинацией, а потом с досадой поморщилась: несколько седых волосков продолжали приковывать к себе ее ошеломленный взор.

– Серафи, ты это видишь? – подозвала она рабыню, старательно взбивавшую на кровати подушки.

Прервав свое занятие, девушка подошла к зеркалу, а проследив за движением руки Мишель, громко, не то ликуя, не то обличая, воскликнула:

– А я говорила, говорила! До чего ж то себя довели! И надоть так убиваться по младшему брату, когда у вас в женихах ходит старший?

– Ты что такое несешь, дурында?! – возмутилась Мишель, оборачиваясь к рабыне. Огляделась по сторонам, ища, чем бы можно было выбить из болтушки все эти глупости.

Окажись на месте Мишель Флоранс, и Серафи, заламывая руки, уже молила бы о прощении, рыдала и ругала свой длинный язык, который старшая Беланже наверняка грозилась бы отрезать. Ну а что касается средней… Да что она может сделать? Шарфиком разве что шлепнуть. Совсем легонечко, так что она, Серафи, этого даже не почувствует.

– Думаете, у меня нет глаз да ушей? – расхрабрившись, пошла в наступление девушка. – Слышу, как ночами носом хлюпаете в подушку. А как на балу на него смотрели, как смотрели! Особо когда он вытанцовывал с мисс Форстер. Чуть глазами их обоих не съели.

– Ну все! – Разозлившись еще больше, Мишель схватила шаль, перекинутую через спинку кресла, и, как и предсказывала Серафи, замахнулась этой импровизированной розгой. – Сейчас ты у меня получишь!

Приглушенно ойкнув (не от испуга, а скорее по привычке), рабыня выскочила в коридор, прежде чем Мишель успела ее шлепнуть, и побежала к лестнице.

– Не смей от меня убегать! – бросилась за ней Мишель. – Серафи!!! Еще раз ляпнешь такое, и прикажу выпороть! Нет!.. Я сама тебя, своими руками дуру такую выпорю!!!

– Что происходит?

Опомнилась Мишель только на первом этаже, когда вбежала в столовую. Юркнув за спину Аделис, Серафи покаянно опустила голову.