Онлайн книга «Когда пируют львы. И грянул гром»
|
Шон попросил у Джозефа что-нибудь перекусить пораньше и поел на кухне, даже не садясь за стол. Перед ним стояла проблема: чем заполнить этот день. Он тщательно взвешивал варианты. Можно взять винтовку и пойти к краю обрыва поохотиться на дукера, а можно съездить на озера над Белыми Водопадами и половить угрей. Покончив с едой, Шон все еще не решил, что делать. Тогда он пересек двор и заглянул в прохладный полумрак сыроварни. Увидев его, Ада заулыбалась: – Здравствуй, Шон. Наверно, поесть хочешь? – Я уже пожрал, спасибо, мама. Джозеф покормил. – Не «пожрал», а «покушал», – мягко поправила его Ада. – Ну покушал, – повторил за ней Шон и потянул носом, вдыхая запах сыроварни: ему нравился этот аромат теплого сыра и свежего масла и даже острый запах навоза, валяющегося на земляном полу. – Чем собираешься заняться днем? – Да вот зашел спросить, чего вы больше хотите, оленины или угрей… не знаю, куда пойти, пострелять или рыбы половить. – Угрей было бы неплохо… можно сделать заливное завтра к обеду, когда вернется отец. – Принесу целое ведро. Шон оседлал лошадку, подвесил к седлу жестянку с червями и с удочкой на плече поскакал по дороге на Ледибург. Он пересек мост через Бабуинов ручей и, съехав с дороги, вдоль берега направился к водопадам. Огибая живую изгородь колючей акации вокруг владений ван Эссенов, Шон понял, что выбрал неудачный маршрут. Из-за деревьев, задирая юбки до колен, вдруг выскочила Анна. Шон пришпорил лошадку и пустил ее рысью, глядя прямо перед собой. – Шон! Эй, Шон! Она обогнала его, успев бегом пересечь ему дорогу. Шансов избежать встречи не было никаких, и пришлось остановить лошадь. – Здравствуй, Шон. Анна тяжело дышала, щеки ее пылали. – Ну, здравствуй, – пробурчал он. – Куда направляешься? – Никуда, просто катаюсь. – А-а-а, на рыбалку собрался! Можно я с тобой? Она смотрела на него умоляющим взглядом и улыбалась, обнажая маленькие белые зубки. – Нет, ты слишком много болтаешь, всю рыбу мне распугаешь. Он тронул лошадь. – Ну пожалуйста, Шон, я буду тихонечко, честное слово. Она побежала рядом. – Нет. Он щелкнул вожжами и оторвался от нее. С сотню ярдов ехал не оглядываясь, но потом все-таки обернулся: Анна все бежала за ним. Черные волосы ее развевались на ветру. Он остановился, и она быстро его догнала. – Так и знала, что ты остановишься, – задыхаясь, проговорила она. – Может, домой вернешься? Я не хочу, чтобы ты за мной бегала. – Да я же буду сидеть тихо-тихо, как мышка, честно! Он понял: эта девушка не отстанет, потащится за ним аж на самый верх откоса. – Ну ладно, – сдался он. – Но если услышу хоть слово – хоть одно-единственное словечко, – сразу отправлю домой, поняла? – Обещаю… помоги мне залезть, пожалуйста. Он втащил ее на круп лошади, и она уселась бочком, обхватив его за талию. Они двинулись вверх по откосу. Дорога пролегала совсем рядом с Белыми Водопадами, оба путника ощущали кожей висящую в воздухе, как туман, мельчайшую водяную пыль. Анна держала обещание, пока не убедилась, что они заехали достаточно далеко и Шон уже вряд ли отошлет ее обратно одну. Она снова заговорила. Изредка ей хотелось получить ответ, тогда она сжимала его талию, и Шон что-то ворчал. Когда они добрались, Шон стреножил лошадку и оставил ее пастись между растущими вокруг заводей деревьями, а седло и уздечку спрятал в норе муравьеда. Они направились через заросли тростника к воде. Анна побежала вперед, и, когда он достиг песчаного берега, она бросала в воду камешки. – Эй, а ну, прекрати сейчас же! Всю рыбу распугаешь! – крикнул Шон. – Извини. Я совсем забыла. Она села и утопила ступни в песке. Шон нацепил на крючок насадку и забросил ее в зеленоватую воду. Тихое течение по широкой кривой понесло поплавок к другому берегу, и оба с серьезным видом уставились на него. – Что-то не очень похоже, что здесь рыба водится, – сказала Анна. – Тут нужно терпение, сразу клевать никогда не будет. Анна кончиком пальца на ноге рисовала на песке узоры. Еще пять минут прошло в молчании. – Шон… – Тсс! Миновало еще пять минут. – Глупое это занятие – рыбалка. – А тебя никто не просил тащиться за мной. – И вообще, здесь очень жарко! Шон не отвечал. Густые заросли тростника защищали от ветра, белый песок раскалился от жгучих солнечных лучей. Анна забеспокоилась, встала и направилась к тростникам. Нарвав пучок длинных и острых, как копья, листьев, она сплела их вместе. – Мне скучно, – заявила она. – Так иди домой. – И жарко. Шон поднял удилище, внимательно рассмотрел червей на крючке и снова забросил. Анна показала язык ему в спину. – А давай искупаемся, – предложила она. Шон пропустил предложение мимо ушей. Воткнул в песок толстый конец удилища, надвинул на лоб шляпу, чтобы защитить глаза от солнца, и откинулся на локти, вытянув ноги. За спиной послышался скрип песка, удаляющиеся шаги – и снова тишина. Он даже забеспокоился: чем она там занимается? Но оглядываться нельзя: это значило бы проявить слабость. «Что с нее взять, девчонка!» – с горечью подумал он. И тут послышался топот бегущих ног, совсем близко. Он быстро сел и хотел уже повернуться, но белое тело ее мелькнуло мимо, и она бросилась в воду – словно плеснула большая форель. Шон вскочил на ноги: – Эй, ты что делаешь?! – Плаваю, – засмеялась Анна, стоя по пояс в зеленоватой воде: мокрые волосы прилипли к ее плечам и груди. Шон смотрел на юную грудь, белую, как мякоть яблока, с розовыми, почти красными сосками. Анна опрокинулась на спину и вспенила ногами воду. – Voet sak [7], рыбешки! Кыш, мелюзга! – хохотала она. – Послушай, не надо, что ты делаешь! – нерешительно произнес Шон. Ему хотелось, чтобы она снова поднялась – вид ее белых нежных холмиков будил у него в животе странное чувство, – но Анна опустилась на колени, и вода скрыла ее до подбородка. Хотя эти соски все равно были видны сквозь прозрачную воду. И все-таки он очень хотел, чтобы она встала. |