Книга Сердца трех, страница 102 – Джек Лондон

- И все-таки кто-то за вами охотится, - заверил его Бэском. - Это

ясно как божий день. Я просматриваю все отчеты об этих предприятиях, которые

я назвал вам. Факты в них подтасованы - подтасованы искусно и тонко, чтобы

создать  как  можно  более  мрачное  впечатление.   Почему,  например,

"Норс-Уэстерн" не выплатила дивидендов?  Почему  в таких черных тонах

составлен отчет Малэни о предприятиях "Монтана  Лоуд"? Ладно, не будем

говорить об этих тенденциозных отчетах. Но почему такое количество акций

выбрасывается на рынок? Дело ясное: кто-то ведет наступление, по-видимому,

на вас - и, поверьте, наступление это не случайно; оно подготавливалось

медленно и неуклонно. Катастрофа может разразиться при первых же слухах о

войне, о большой забастовке или финансовой панике, - словом, при первом же

событии, которое ударит по всему биржевому рынку.

Посмотрите, в каком вы сейчас положении: акции всех предприятий, кроме

тех, что вы финансируете, вполне устойчивы. Я все  это время старался

покрывать разницу между себестоимостью и продажной ценой  акций, и это мне

удавалось. Но значительная часть ваших дополнительных  обеспечении уже

израсходована, а разница между себестоимостью и  продажной ценой акций

продолжает уменьшаться. Это не пустяк. Это может привести к краху. Положение

весьма щекотливое.

- Но у нас есть "Тэмпико петролеум" - тут счастье все еще улыбается

нам: эти акции могут пойти в качестве обеспечения под все остальное, -

сказал Френсис. - Правда, мне бы очень не хотелось трогать их, - добавил

он.

Бэском покачал головой:

- Мы должны считаться с возможностью революции в Мексике и с тем, что

наше собственное правительство отличается удивительной мягкотелостью. Если

мы введем в игру акции "Тэмпико петролеум", а  там начнется какая-нибудь

серьезная заваруха - вам конец, вы будете разорены и пущены по миру.

И все-таки, - в заключение сказал Бэском, - я не вижу иного выхода,

как прибегнуть к помощи акций "Тэмпико петролеум". Я истощил почти все

ресурсы, которые вы мне оставили. А то, что происходит с  нами, - это не

внезапный наскок. Это медленное и упорное наступление, которое напоминает

мне движение ледника, сползающего с горы. Все эти годы, что я веду ваши дела

на бирже, мы впервые попадаем в такой тупик. Теперь  поговорим о вашем

финансовом положении вообще. Финансами вашими ведает Коллинз, и ему должно

быть все известно. Но вам необходимо быть в курсе всех дел. Какие бумаги вы

можете дать мне в качестве обеспечения? Какие - сейчас и какие - завтра?

Какие на будущей неделе и в последующие три недели?

- Сколько же вам надо? - в свою очередь, спросил Френсис.

- Миллион долларов сегодня, до закрытия биржи. - Бэском красноречиво

указал на биржевой телеграф. - И по крайней мере еще двадцать миллионов в

ближайшие три недели, если - советую вам хорошенько запомнить это "если" -

если все в мире будет спокойно и положение на бирже останется таким же,

каким оно было последние полгода.

Френсис с решительным видом встал и потянулся за шляпой.

- Я немедленно еду к Коллинзу. Он гораздо лучше осведомлен о состоянии

моих дел, чем я сам. Я вручу вам до закрытия биржи по крайней мере миллион,

и я почти уверен, что смогу вручить вам остальное в течение ближайших

недель.

- Помните, - предупредил его Бэском, пожимая ему  руку, - самое

зловещее  в  этой  направленной  против  вас  атаке   - методическая

неторопливость, с какою она развертывается. И это не маскарадная шутка, а

широко задуманная кампания, и ведет ее, по всей вероятности, какой-нибудь

крупный туз.

Не раз за этот день и вечер рабыня летающих слов подзывала королеву к

аппарату и соединяла с мужем. К своему  великому  восторгу, королева

обнаружила у себя в спальне, возле кровати, телефон, по  которому, вызвав

кабинет Коллинза, она пожелала спокойной ночи Френсису и попыталась даже

поцеловать его, в ответ на что услышала какой-то странный,  неясный звук -

его ответный поцелуй.

Королева сама не знала, долго ли она спала. Но, проснувшись, она из-под

полуопущенных век увидела, что Френсис глядит на нее с порога; потом он

тихонько вышел из спальни. Она тут же вскочила и  побежала к дверям, но

Френсис уже спускался по лестнице.

"Опять у него неприятности с американским богом", - подумала королева,

догадавшись, что Френсис, видимо, направляется в эту удивительную комнату -

библиотеку, чтобы прочесть на  ленте стрекочущего  аппарата  угрозы и

предупреждения гневного бога. Королева посмотрелась в  зеркало, заколола

волосы и, самодовольно  улыбаясь, надела капот -  еще одно чудесное

доказательство внимания, предупредительности и заботы Френсиса.

У входа в библиотеку она остановилась, услышав за дверью чей-то чужой

голос. Первой ее мыслью было, что это волшебный телефон, - но нет, не может

быть, слишком громко и слишком близко звучит этот голос. Заглянув в щелку,

она увидела двух мужчин, сидящих в больших кожаных креслах друг против

друга. Френсис, осунувшийся от забот и волнений, был  все еще в дневном

костюме, тогда как другой был во фраке. Она слышала,  как тот, другой,

называл ее мужа "Френсис", а ее муж в ответ  называл его "Джонни". Это

обстоятельство, а также непринужденный тон беседы дали ей понять, что они

старые, близкие друзья.

- Так я тебе и поверю, Френсис, - говорил тот, другой, - что ты там,

в Панаме, вел монашеский образ жизни! Уж, наверно, раз десять дарил свое