Онлайн книга «Холодные сердца»
— Есть здесь один парень — афроамериканец. — Негр, что ли? — Паша оскалился. Николас предостерегающе дернул рукой: — Нельзя так говорить! Это оскорбление для чернокожих! — А-а, зашугали вас здесь негры. А говорите, у вас демократия. — Этот парень — Исайя. — Еврейское имя. — Христианское. Ему двадцать пять лет, он чернокожий, и у него друзья такие же чернокожие. С ними можно поговорить. Но… они работают с Антоном. Паша посмотрел на Самуила: — Босс, таксист говорит — негры могут продать оружие, но они могут нас вложить Антону. — Убьем и негров, — спокойно сказал Самуил. — О’кей, вези к неграм! — согласился Паша, хлопая Николаса по плечу. — Афроамериканцам. Не вздумайте их назвать неграми, а то они обидятся и сделка сорвется. — Хорошо. Русские погрузились в такси, и Николас повел машину на Григроут — улочку на окраине, где было много гаражей и овощехранилищ. Один из боксов для грузовиков стоял с раскрытыми нараспашку воротами. У ворот на ящике из-под пива сидел чернокожий паренек, дерзко, с прищуром глядя на приближающееся такси. Николас притормозил, опустил стекло: — Исайя здесь? — Зачем тебе Исайя? — Паренек вскочил с ящика и, весь подергиваясь, двинулся к такси. — Его хотят видеть эти джентльмены. — Зачем? — Мальчик, приведи Исайю! — коверкая слова, грозно прорычал Паша. Паренек не смутился. Он скривил удивление на подвижной физиономии. — Они иммигранты! — воскликнул он обрадованно. — Я убью его, — возмутился Паша. Паренек сразу подобрался. — Но-но… Спокойствие. Также подергиваясь, он ушел внутрь бокса. — Не стоило с ним так говорить, — боязливо произнес Николас. — Он наболтает Исайе бог знает что. — Не ссы, — опять сказал Паша непонятную фразу. Из глубины бокса на свет вышли несколько самоуверенных чернокожих парней. Впереди шел в кожаной безрукавке коротко стриженный наглец с серьгой в ухе. — Это Исайя, — прошептал Николас. Русские, открыв дверцы, полезли из машины. — Хэлло! — начал общение Паша. — Да пошел ты! — уверенно тыча в направлении Паши пальцем, визгливо заголосил Исайя. — Че лаешься? — Ты наехал на моего парня! Тебе крышка! Вам всем крышка, иммигранты! — Успокойся. — Нет, ты не понял меня! — Исайя вплотную подошел к высоченному, мощному Паше и, задирая подбородок, подергиваясь, чуть не касаясь своим ртом Пашиных губ, продолжил визгливо причитать: — Тебе здесь не Лос-Анджелес, мать твою! Здесь моя улица, и ты не смеешь без разрешения приходить ко мне, не смеешь звать меня, не смеешь грубить… Исайя, задыхаясь, зашипел и, выпучив глаза, стал болтать ногами — потерявший терпение Паша, уцепив негра за горло, оторвал его от земли и чуть приподнял, сравняв его глаза и свои. Люди Исайи, мгновенно перетрусив, присев, похватали пистолеты и направили на неизвестных, дерзко наехавших на их главаря. Удар, удар — дуболомы Самуила отработанными, молниеносными выпадами разоружили двоих парней и направили пистолеты на остальных. Те тут же бросили оружие на землю и подняли руки. Паша, молча вынув пистолет из-за пояса Исайи, разжал свою пятерню — главарь подонков грузным кулем рухнул перед ним, кашляя и матерясь. Самуил кивком велел одному из своих архаровцев поднять с земли пистолеты. Пять стволов — каждому по одному. Он решил, что этого будет достаточно. — Поехали отсюда. — Тебе конец, мать твою! — качая головой, опять запричитал Исайя. — Пошел ты. — Паша пихнул его ногой, и главарь шелупони клюнул носом жесткую землю. Как только захлопнулись дверцы машины, Николас на всех газах сорвался с места. Он качал головой: случилось самое страшное, и теперь ему было несдобровать по-настоящему — русские не купили, а нагло отняли оружие у дерзких афроамериканских парней. Им-то что! Жуют жвачку, на каменных лицах ни одной эмоции. Сидят самоуверенными истуканами. А хреновы ублюдки Исайи, они найдут его — Николаса Пейса. Они видели номер машины. Найдут в Лос-Анджелесе и зарежут в подворотне. Нет, не следовало ему брать этих клиентов. Все проклятые деньги! Все неприятности из-за незаслуженно больших денег. А он радовался! Русские платили много, не скупясь. А теперь он в дерьме! Николас боязливо скосил взгляд на сидящего рядом Пашу — настоящий бандит. Руки сами собой затряслись от страха. Он Исайю чуть не удавил, словно пощипанного петушка. Машина летела по прямой улице. Николас Пейс не соображал — слишком большой стресс для его умиротворенных покоем мозгов. Русские молчали, не интересуясь, куда они едут… Исайя, кривясь от боли, медленно поднялся, отряхиваясь от пыли. — Ты испугался, мать твою! — надвинулся на него пучеглазый ублюдок Конан, которого Исайя терпеть не мог и держал рядом только потому, что изредка пользовал сестренку Конана и боялся, что тот, выйдя из-под контроля, мог помешать плотским утехам. — Молчи, — буркнул Исайя. — Ты наклал в штаны, парень! — не унимался Конан, подергиваясь от нетерпения. Он оглянулся на остальных, опять повернулся к Исайе: — Ты обделался! Разве ты крутой после этого? Исайя возмущенно выгнул грудь, сразу став выше Конана: — Я крутой! А ты никто! Ты пустое место, мать твою! — Исайя отошел от Конана и уже для остальных закричал: — Эти твари уже покойники! Я урою их! Урою всех! Парни молча прятали глаза. Паша одним движением уничтожил авторитет Исайи. Если бы у Исайи сейчас был пистолет за поясом и Паша появился снова, Исайя, не задумываясь, выпустил бы в него всю обойму. — Эти белые ублюдки пожалеют, что наехали на крутых черных парней. Нет, они не успеют пожалеть — я перестреляю их раньше! Парни молчали. Конан, оттеснив Исайю, сказал: — Надо сказать Антону, что нас опустили белые из Лос-Анджелеса. Номер такси я помню. Антон им внутренности вырвет. — Конан, ты всегда не дружил с мозгами. — Исайя толкнул Конана, и тот, не удержавшись на ногах, упал. — Если сказать Антону, что нас кто-то обделал, он уроет нас сам! Он загрузит нас и заставит убить тех подонков. Зачем говорить Антону что-то? Мы сами поедем в Лос-Анджелес, найдем таксиста и уроем ублюдков. — А если таксист ничего не знает о них? — спросил молоденький Том — двоюродный брат Исайи. |