Онлайн книга «Вселенная сознающих»
– Да. – Они знали, что вы все видели? – Они сами пригласили меня присутствовать. – Как вам удалось сбросить кожу? – Они расцарапали меня до крови и сохранили соскоб. Арич ненадолго задумался. Сухие Головы играли в свою собственную тайную игру в говачинской политике, и теперь тайна перестала быть тайной. С этим придется считаться. Чего они хотели этим добиться? – На вас нет никаких татуировок. – Я не подавал формального прошения о членстве в филуме Сухих Голов. – Почему? – Потому что я принес присягу Бюро Саботажа. – Сухие Головы это знали? – Мало того, они это одобрили. – Но что побудило их к этому? Макки улыбнулся. Арич посмотрел на занавешенный альков в дальнем конце святилища, потом снова взглянул на Макки. Ищет сходства с Лягушачьим Богом? – За этим есть нечто большее. Макки пожал плечами. Арич принялся рассуждать вслух: – Сухие Головы поддержали Клодика в его преступлении, когда вы… – Не в преступлении. – Принимаю эту поправку. Вы добились свободы для Клодика. И после вашей победы Сухие Головы пригласили вас присутствовать на ритуале очищения. – Говачин в Бюро Саботажа не может исполнять две присяги сразу. – Но легум служит только Закону! – Бюро Саботажа и говачинский Закон не противоречат друг другу. – И Сухие Головы хотят заставить нас в это поверить. – В это верят многие говачины. – Но процесс Клодика не был настоящим испытанием. До Макки вдруг дошло: Арич сожалеет о чем-то большем, нежели о проигрыше. Он готов рискнуть любыми деньгами, лишь бы сохранить надежду. Надо направить разговор в иное русло. – Я ваш легум. Арич ответил с явным смирением: – Да, это так. – Ваш легум хочет знать о проблеме, возникшей на Досади. – Никакая вещь не является проблемой до тех пор, пока не вызывает достаточной озабоченности. – Арич бросил взгляд на ящик, лежавший на коленях Макки. – Мы имеем дело с разными ценностями, с изменениями ценностей. Макки не поверил, что говачин оправдывается, но слова Арича заставили его призадуматься. Говачины самым непостижимым образом умели сочетать уважение и неуважение к Закону и к действиям любого правительства. В основе всего лежали их неизменные ритуалы, но все остальное было текучим и зыбким, как волны моря, в котором они зародились. Целью ритуалов было сохранение этой текучести. Любой коммуникационный обмен с говачинами был лишен сколько-нибудь надежной опоры. Они каждый раз вели себя по-другому, и в этой изменчивости было что-то религиозное. Такова была их природа. Любое основание временно и преходяще. Закон создан для того, чтобы меняться. Таков был их катехизис. Быть легумом – это значит понимать, куда можно ступать, а куда – нет. – Сухие Головы делали что-то иное, – сказал Макки. Это замечание повергло Арича в уныние. В грудных желудочках послышался свист. – Народы Конфедерации сознающих выступают в самых разнообразных формах: уривы (он бросил быстрый взгляд на дверь), соборипы, лаклаки, калебаны, пан-спекки, паленки, чизеры, тапризиоты, люди, мы – говачины… их очень и очень много. Неизвестное в наших взаимоотношениях не поддается подсчету. – Да, это так же невозможно, как сосчитать капли в море. Арич фыркнул, а затем продолжил: – Некоторые болезни передаются от существа к существу, преодолевая межвидовые барьеры. Макки изумленно уставился на Арича. Не была ли Досади станцией для проведения какого-то медицинского эксперимента? Нет, это решительно невозможно! Не было бы никаких оснований для секретности. Секретность мешает изучению проблем, которые касаются всех, и говачины прекрасно это понимают. – Вы не изучаете болезни, поражающие говачинов и людей. – Некоторые болезни поражают психику, и их причину невозможно свести к воздействию какого-либо физического носителя. Макки очень серьезно отнесся к этому утверждению. Несмотря на то, что говачинские определения были трудны для понимания, нужно было признать, что говачины не допускали патологического поведения, – да, поведение могло быть разным, но ни в коем случае не патологическим. Можно было бросить вызов Закону, но никто не смел нарушить ритуал. В этом отношении говачины отличались настоящей одержимостью. От нарушителей ритуалов безжалостно избавлялись. Это требовало огромных усилий для того, чтобы поддерживать отношения с другими биологическими видами. Арич, между тем, продолжал: – Ужасающие психологические трения возникают, когда разные виды вынуждены адаптироваться к новому образу мышления и жизни. Мы ищем новые знания в этой отрасли науки о поведении. Макки кивнул. Один его учитель из Сухих Голов говорил: «Как бы это ни было больно, но жизнь должна либо приспособиться, либо погибнуть». Это очень откровенное высказывание о том, как говачины применяли свои знания в отношении самих себя. Закон преображался, но преображался он на фундаменте, изменять который было абсолютно непозволительно. Как нам понять, где мы сейчас и где мы находились раньше? Впрочем, встречи и столкновения с другими видами изменяли и фундамент. Жизнь приспосабливалась – добровольно или принудительно. Макки заговорил, тщательно подбирая слова: – Психологические эксперименты с сознающими и мыслящими существами без их информированного согласия являются незаконными… даже у говачинов. Арич не желал соглашаться с этим доводом: – Во всех частях Конфедерации накоплены результаты длительного научного изучения поведения и биомедицины, и окончательные тесты проводили на населении. Макки возразил: – Первый вопрос, который задают в таких случаях, звучит так: «Насколько велик риск для испытуемых?» – Но мой дорогой легум, информированное согласие предполагает, что экспериментатор сознает все риски и может описать их испытуемому. Я спрашиваю вас, что делать, если эксперимент выходит за рамки того, что известно? Как я смогу описать риск, который не в состоянии предвидеть? – Вы представляете свое предложение многим признанным экспертам в данной области, – сказал Макки. – Они оценивают это предложение на основании тех новых знаний, которые может открыть эксперимент. – Ах да. Мы представляем предложение на суд наших коллег – специалистов, миссия и взгляд которых на собственную персональную идентичность находятся под сильнейшим влиянием убеждения в том, что они могут улучшить свойства всех мыслящих и сознающих существ. Скажите мне, легум, многие ли комитеты экспертов отвергают предложенные эксперименты? |