Книга Змеиный король, страница 47 – Николай Степанов

— Уважаемый, — к Базгуру подошли двое, — прикажи своей даме не кричать. Повелителю нужен покой.

— Конечно, конечно. Прошу прощения, она немного переволновалась, наблюдая за сражением гигантов, — негромко пояснил сумеречник. Веронике же он сказал: — Продолжим разговор чуть позже.

Через пять минут троица остановилась вне пределов центральной площади Гюрограда.

— Да он это! Больше некому, — продолжал утверждать вархун.

— Не может обычный фокусник в вашем мире стать главой убийц. — Таркова стояла на своем. — Пойми, он самый обыкновенный человек.

— Но почему-то же его выбрала королевская гюрза, — возразил сумеречник.

Вероника задумалась.

— Ты сможешь к нему попасть? — немного успокоившись, спросила она.

— Пока только к его ратору. Но сначала надо вас устроить. В Гюрограде чужаков не любят.

— Ага, — кивнула журналистка. — Их здесь сразу в правители назначают. Из ненависти, наверное.

— Я скоро все выясню, — пообещал Базгур.

Через полчаса он уже разговаривал с Прандом.

— На этом рисунке изображен человек, за голову которого Мугрид обещает пятьсот монет. Скажите, он действительно наш новый повелитель?

— Ты взял аванс за этот заказ? — сразу напрягся первый помощник вождя.

— Нет. Я знал этого человека как змееносца. Даже кинжал ему свой подарил.

— С черной жемчужиной?

— Да.

— Тогда ты первый из сумеречников, кто разглядел нашего повелителя.

— Как он?

— Потерял слишком много сил во время схватки.

— Так он действительно вызвал йотуна?

— У него на груди рисунок свернувшейся тремя кольцами королевской гюрзы. Именно такая, только громадная, появилась там, на поле. Старейшины говорят, что знак решил защитить своего владельца. Сам по себе йотун хоть и могучее существо, но особым разумом не отличается. Он способен выполнять лишь одну задачу, например, защитить конкретного человека. Каким-то образом Вирлену удалось вступить в контакт с громадной змеей и заставить ее подчиняться приказам. Видел, как гюрза отсекла руку чудовищу, когда оно потянулось к нашим бойцам?

— Заметил. И что это значит?

— В общем, такого могучего повелителя у нас, пожалуй, за всю историю клана еще не было. Ты погляди, какая погода стоит! И это тоже его рук дело.

В комнату, где проходила беседа, вошел Церзол.

— Приветствую вас, старейшина, — поднялся Базгур.

— Садись. Издалека?

Вархун вкратце поведал о своих похождениях, начиная с момента встречи со змееносцем. Перебил рассказчика старейшина всего один раз:

— Твои спутницы утверждают, что Вирлен прибыл из завратной реальности?!

— Да, как и они сами.

— Мир не перестает удивлять своими чудесами! — воскликнул старейшина.

— Кстати, одна из девушек, та, которая с голубыми очами, наделена даром зеркального взгляда. Мне кажется, что из-за этого за ней охотятся люди Мугрида.

— Вот тебе на! Еще один подарок из завратного мира! Только об этом никому ни слова. Человек с подобным даром — лакомый кусок для любого чародея.

— Само собой, — кивнул Базгур.

— Скажи, а ты уверен, что змееносец творил волшбу?

— Видел своими глазами. Причем его чары действовали даже на тех, у кого имелись антимагические амулеты.

— Похоже, в этом парне еще много сюрпризов припрятано, — произнес старейшина. — А ведь его всерьез решили отправить к Кардыблу. И не только люди Мугрида. Мой сын, кстати, видел, что они стреляли в вождя уже после схватки йотунов. Представляю, как стрелки удивились, заметив отскочившие от груди Вирлена болты.

— Может, пустить по их следу наших бойцов? — предложил ратор вождя.

— Не стоит, — ответил Церзол. — Сегодня мы и без того потеряли немало людей, и чует мое сердце — скоро у нас на счету будет каждый мужчина, способный держать оружие в руках.

— Мугрид? — уточнил парень.

— Отряд возглавлял Оршуг, его правая рука. Но меня сейчас больше беспокоит тот, кто создал двуногого монстра, изрыгающего пламя. Его йотун явно не из нашего мира. И мощь монстра зиждется не на природных силах, она обеспечивается за счет поглощения живой плоти. К подобным врагам наш мир не готов.

В комнате воцарилась тишина. Каждый из собеседников представлял полчища уродливых великанов, слизывающих языками пламени людей и животных.

— Ой! — внезапно вскрикнул Базгур.

— Ты чего? — положил ему руку на плечо старейшина.

— Минутку, по-моему, ожил перстень моего отца. — Парень расстегнул ворот, снял цепочку с желтым кольцом и положил его на стол.

«Нужна помощь», — произнес перстень.

Над ним тут же сформировалась сфера из голубого тумана, в которой сначала проступили контуры Девятиграда, затем кронмаговского дворца, вход, лестницы, коридоры, подвал, камера и, наконец, два человека в узком сыром помещении.

Перстень снова заговорил:

«Кронмагу Жарзании, последнему представителю рода Фиренгов, грозит смертельная опасность. Он находится вместе с неким торговцем Анвардом в подземелье собственного дворца. Безопасный срок ожидания помощи — сутки. Выявленный враг — верховный врачеватель Жарзании и разящие».

Картинка исчезла.

— Ты кровный должник кронмага?! — удивился Правд.

— Мой прадед, — уточнил Базгур. — Они с Франугом когда-то были не разлей вода.

— Разящие пошли против кронмага?! — Старейшину поразило именно это. — А ведь они присягали на верность смертной клятвой. Самые плохие предсказания Колеса Судьбы начинают сбываться. Идем к вождю. Тут без его решения не обойтись.

Церзол поднялся со стула и направился к двери.

— Вирлен, скорее всего, еще не пришел в себя, — встал первый помощник главы сумеречников. — Я приказал врачам сообщить мне, как только он откроет глаза.

— Придется отдать другой приказ. Пусть они скорее приведут Вирлена в чувство. Гарног поддерживал кронмага, думаю, не стоит нарушать традиций.

Троица поспешила на второй этаж здания, где находилась опочивальня прежнего вождя. Охрана пропустила их по знаку ратора, но в самой комнате посетители наткнулись на заслон из лекарей.

— Дайте ему поспать хотя бы два часа, — попытались убедить нежданных визитеров оба врачевателя.

— Времени нет, — резко заявил старейшина. — Он должен принять решение, которое никто не имеет права принимать, кроме вождя. Разбудите его, речь идет о судьбе кронмага Жарзании.

Фетрову сунули под нос дурно пахнущее снадобье, и он очнулся.