Книга Война Ночных Охотников, страница 101 – Роман Афанасьев

— Есть что-то интересное?

— Три десятка просмотров, — отозвался Якоб. — В основном это сетевые агрегаторы, роботы новостей, индексеры контента. Есть настоящие пользователи. Мы проследили адреса до конечных машин. Студенты, школьники. Никаких зашифрованных линий и подмененных адресов. Но.

— Но?

— Полчаса назад ролик просмотрели с устройства, находящегося в сети центральной прокуратуры.

— Так, — деловито сказал Скадарский, сцепляя пальцы рук в замок. — Дальше?

— Дальше несколько просмотров в той же сети. Потом — неизвестный адрес, один из мобильных операторов, соединение с плавающим адресом. Номер зарегистрирован на вымышленное лицо год назад. Так же с него был произведен звонок на номер, принадлежность которого мы пока не смогли установить.

— Отлично, — произнес князь. — Местонахождение сим-карты установили?

— Устанавливаем, — кратко сказал Якоб. — Связались с оператором мобильной связи. Думаю, через полчаса получим точные данные.

— Еще подозрительные просмотры были?

— Пока нет, но ситуация могла измениться…

— Ты знаешь, что нужно предпринять, — веско сказал князь. — Так, Якоб?

— Так точно, ваша светлость, — со вздохом отозвался тот. — Боюсь, мне придется опять разделить силы, чтобы отследить все подключения. Но мы сделаем все возможное. И невозможное.

Князь прикрыл глаза, свел вместе кончики длинных белых пальцев.

— Жаль, — мягко сказал он. — Жаль, что у нас больше нет артефактов, способных выступить в качестве пули. Надо было заказать целую обойму. А теперь на это нет времени.

— Не слишком хорошо показал себя этот заряд, — буркнул Якоб. — Цель почти не пострадала.

— Еще как пострадала, — бросил князь, не открывая глаз. — Заряд сделал свою работу. Это мы упустили свой шанс. Но на этот раз, Якоб, не упустим. Верно?

— Безусловно, — отозвался советник. — На этот раз — никаких случайностей. Все произойдет на нашей территории, под нашим полным контролем.

— Значит, пора, — выдохнул Скадарский и широко открыл глаза. — Началось! Я чувствую это, Якоб. События ускоряют ход и финал уже близок. Думаю, он скоро появится. Отдай приказ о запуске в работу протокола «Сеть».

— Будет сделано, — сказал советник, невольно расправляя плечи.

— Когда получишь надежные данные от группы слежения, выступай со своим отрядом, — сказал князь. — И не забудь сообщить мне об этом. Чтобы я мог укрыться в твоей волшебной комнате.

— Спасибо, ваша светлость! — отчеканил Якоб, и, не дожидаясь приказа, развернулся и двинулся к дверям.

Он знал, что разговор окончен. Планы можно шлифовать и оттачивать днями, неделями, месяцами. Но когда-то придется начать игру.

Распахнув двери, Якоб шагнул в коридор и пошел к лифту. За его плечом, бесшумно, словно тень, возник Иштван, дожидавшийся шефа в коридоре.

— Как? — шепнул он.

— Начинаем, — бросил в ответ Якоб. — Князь согласился во время операции находиться в командном центре. Когда он направится туда, активируй протокол «Защита». С этого момента командование личной безопасностью перейдет к тебе, если меня не будет рядом. А если что-то пойдет не так… Запускай «свободное падение».

— Понял.

Якоб внезапно остановился, развернулся к Иштвану, ухватил его за плечо огромной ручищей.

— И вот что, — с нажимом произнес советник. — Помни о Будапеште. Если что-то пойдет не так… Сделай все, как сделал это я. Понял?

Иштван, высокий и тощий, напоминавший всем своим видом сонную птицу, медленно кивнул.

— Я понял, — тихо сказал он. — Я все помню, Якоб.

Советник заглянул ему в глаза, словно проверяя — усвоен ли урок. Потом расслабился, коротко кивнул, и зашагал к лифту, оставив Иштвана стоять посреди пустого коридора.

Ему нужно было торопиться. Если князь прав, а он прав всегда, то с этой самой минуты тщательно отлаженный механизм операции срывается с места и летит в пропасть. И только от него, Якоба, зависит, что ждет их внизу — мягкое приземление в назначенной точке, или груда окровавленных обломков.

* * *

Машину Гриша припарковал по хамски — два колеса на тротуаре, два на дороге, бордюр под днищем. Выйдя из Жигуленка, координатор захлопнул дверцу и встал вплотную к его белому боку, укрывшись за ним, как за щитом. Верная ласточка, грязная, пыльная, давно не видевшая технического обслуживания, с трудом волочившая свой собственный вес, она, порой, напоминала Бороде самого себя. «Шестеркой» он не пользовался — эту машину в городе каждая собака знала. Но сейчас это был единственный транспорт, до которого он успел добраться. И то, что ее, возможно, узнали, уже не имело никакого значения. В ближайшие часы все решится — так или иначе. А дальше… дальше все будет иначе.

Положив руки на грязную крышу, Гриша бросил взгляд на другую сторону улицы. Обычная, маленькая, ничем не приметная — одна полоса налево, другая полоса направо, до ближайшего светофора полкилометра. Вдоль дороги тянутся старые дома, построенные полсотни лет назад — высокие, с большими окнами, отделанные светлой штукатуркой. Они нависают над улочкой как стены ущелья, по которому давным-давно никто не ходит. Вот только на противоположной стороне в ряде домов имеется пробел. Несколько зданий снесли, а на освободившемся месте вырос куб в пять этажей из стали и бетона. Похоже, тут хотели построить торговый центр, но так и не довели дело до конца. Стеклянные стены, расчерченные черными полосами, напоминали пчелиные соты. За ними, судя по рядам столов, выглядывающих из-за жалюзи, трудились пчелы особого вида — офисные. Над большим крыльцом с огромной вращающейся дверью, нависали подсвеченные золотые буквы, рассказывающие всем любопытным, что за сверкающим фасадом прячется банк со сложным названием, состоящим из аббревиатур и сокращений.

Гриша осторожно бросил взгляд направо, потом налево. Ничего такого особенного. Улица пуста. Пара случайных прохожих, припаркованные машины, за спиной длинный дом. Рядом, — рукой подать — арка в стене, служащая входом во внутренний дворик. Вот проехала пара легковушек, следом лениво проползла «Газель» с рекламой службы доставки во весь пыльный борт. Тихо. Спокойно. Уныло.

Тяжело вздохнув, Борода снова уставился на сверкающее стеклом здание. Все свободное пространство вокруг него было забрано черным решетчатым забором. Небольшим, в человеческий рост, не больше. Сквозь него было видно, что площадка перед крыльцом расчерчена белыми линиями на манер стоянки. Справа и слева от здания были широкие проходы, ведущие на задний двор. Из-за дома выглядывали кроны деревьев — там, судя по всему, сохранился небольшой сквер, тянувшийся до параллельной улицы. За забором было пусто и тихо — местное население словно вымерло. Нет заядлых курильщиков, кучкующихся за углом, не видно посетителей, не видно даже охранников, которым полагается с важным видом бродить по вверенной территории. Пусто, чисто, свободно.