Книга Вознесение, страница 43 – Лорен Кейт

Рядом с мостом была маленькая каменная часовня с одной башней. На ней была табличка с надписью «Chapel de Saint Nicolas ^[15]». Люс гадала, где же были настоящие туристы.

Часовня была покрыта тонким слоем серебристой пыли.

Они молча обошли мост, но Люс заметила, что не только Аннабель была напряжена. Дэниел и Ро-ланд дрожали, держась подальше от входа в часовню, и Люс вспомнила, что им было запрещено заходить в святилище Бога.

Ди пробежала пальцами по узким медным перилам, тяжело вздохнув.

– Мы опоздали.

– Это не… – Она коснулась пыли. Та была невесомая и легкая, с намеком на серебряное свечение, словно пыль, покрывшая задний двор ее родителей. – Вы хотите сказать…

– Здесь умерли ангелы. – Голос Роланда звучал ровно, и он смотрел на реку.

– Н-но, – заикаясь, сказала Люс, – мы не знаем, добрались ли Гэбби, Кэм или Молли сюда вообще.

– Раньше это было красивое место, – сказала Аннабель. – Теперь они навечно его запятнали. Je m’excuse, Benezet ^[16].

И Арриана подняла дрожащее серебряное перо.

– Знак от Гэбби. Целое, так что, должно быть, она вырвала его сама. Возможно, чтобы отдать изгою, который не успел получить его… – Она отвернулась, прижимая перо к груди.

– Но я думала, что чистильщики не убивают ангелов, – сказала Люс.

– Они и не убивают. – Дэниел нагнулся и стер пыль, наваленную у его ног, словно снег.

Что-то было похоронено под ней.

Его пальцы коснулись звездной стрелы. Он вытер ее о рубашку. Люс ежилась каждый раз, когда его пальцы приближались к тупому смертельному концу. Потом он протянул ее, чтобы показать другим. На ней была выгравирована витиеватая буква «Ш».

– Старшие, – прошептала Арриана.

– Вот они с радостью убивают ангелов, – тихо сказал Дэниел.

– Вообще-то они ничему не радуются так сильно, – раздался резкий звук удара.

Люс развернулась, ожидая… она не знала, чего. Чистильщиков? Старших?

Ди трясла кулаком, потирая костяшки пальцев второй рукой. Люс увидела, что дверь часовни была разбита в центре. Должно быть, Ди ударила по ней. Остальные не видели ничего необычного в том, что такая крошечная женщина может нанести такие повреждения.

– С тобой там все в порядке, Ди? – спросила Арриана.

– Софии здесь нечего делать. – Ее голос дрожал от ярости. – Действия Люцифера не имеют отношения к старшим. И все равно она мешает вам, ангелам. Я могла бы убить ее.

– Обещаешь? – спросил Роланд.

Дэниел убрал звездную стрелу в сумку и закрыл ее. – Как бы не закончилась эта битва, началась она, скорее всего, из-за третьей реликвии.

– Война за ресурсы, – сказала Ди.

Люс поморщилась.

– И кто-то за них умер.

– Мы не знаем, что случилось, Люс, – сказал Дэниел. – И не узнаем, пока не окажемся перед старшими. Нужно их отследить.

– Как? – спросил Роланд.

Дэниел покачал головой и стал расхаживать взад-вперед.

– Они не знают, что нужно попасть на Синай, – только если они не выпытали это у одного из наших ангелов. – Он остановился и отвернулся.

– Нет, – сказала Ди, оглядывая их компанию на мосту. – У старших свои планы. Они жадные. Им нужны высокие ставки. Они хотят, чтобы их помнили, как праотцов. Если они умрут, то хотят умереть мучениками. – Она сделала паузу. – А где самое подходящее место для инсценировки собственных мучений?

Ангелы переступали с ноги на ногу. Крылья Дэниела напряглись, пока он осматривал бледно-розовое небо на востоке. Аннабель пробежала длинными ногтями по волосам. Арриана обхватила себя руками и уставилась в землю, неспособная шутить. Казалось, что только Люс не понимала, о чем говорит Ди. Наконец голос Роланда отразился от моста зловещим эхом:

– Голгофа. Место черепов.

Ангелы снизились где-то над южным побережьем Франции. Люс наблюдала, как темные волны под ними накатывали на далекий берег.

Она посчитала в голове: в полночь будет вторник, первое декабря. Прошло пять дней с тех пор, как она вернулась из вестников. Это значило, что они уже пересекли середину девятидневного срока, за который ангелы падали на Землю. Люцифер и все их предыдущие версии уже миновали половину Падения.

У них были две реликвии из трех, но они не знали, какая третья, не знали, как использовать их, когда соберут все вместе. Еще хуже, что в процессе поисков реликвий они нажили много врагов. И быть может, потеряли друзей.

Пыль с моста Сен-Бенезе осталась у Люс под ногтями. Что, если это был Кэм? За пару дней Люс перешла от беспокойства, что Кэм вовлечен в их миссию, к отчаянию при мысли, что потеряла его. Кэм был свирепый, темный, непредсказуемый и пугающий. Не тот парень, с каким должна быть Люс. Но это не значило, что он был ей безразличен, что она совсем не беспокоилась о нем.

А Гэбби? Южная красавица, которая всегда знала, что нужно сказать и сделать. С того момента, как Люс встретила Гэбби в «Мече и Кресте», ангел только и делала что заботилась о ней. А теперь Люс хотела позаботиться о Гэбби.

Молли Зейн тоже отправилась в Авиньон с Кэмом и Гэбби. Люс боялась, а потом ненавидела Молли – до того утра, как забралась в окно спальни в доме своих родителей и увидела, что она прикрывает Люс. Это была большая услуга. Даже Келли понравилось проводить время с Молли. Демон изменился?

А Люс?

Ритмичное биение крыльев Дэниела в звездном небе убаюкивало Люс и вводило в состояние полного расслабления, но она не хотела засыпать. Она хотела сосредоточиться на том, что ждет их по прибытии на Голгофу, и подготовиться к этому.

– О чем ты думаешь? – спросил Дэниел. Он говорил низким интимным голосом на фоне свирепого ветра, через который они прорывались. Аннабель и Арриана летели перед ними чуть ниже. Их темно-серебряные и переливчатые крылья широко раскинулись над зеленым сапожком Италии.

Люс коснулась серебряного медальона на своей шее.

– Мне страшно.

Дэниел сжал ее в объятиях.

– Ты такая храбрая, Люс.

– Я чувствую себя сильнее, чем раньше, и горжусь всеми воспоминаниями, до которых добралась сама. Особенно если они помогают остановить Люцифера. – Она замолкла, глядя вниз на свои пыльные пальцы. – Но я все еще боюсь того, к чему мы летим.

– Я не позволю Софии приблизиться к тебе.

– Это не из-за того, что она может сделать со мной, Дэниел. Это из-за того, что она уже сделала с дорогими мне людьми. Тот мост, вся та пыль…