Книга Вознесение, страница 69 – Лорен Кейт

Лицо Люцифера потемнело от ее слов. Он отвернулся, в его душе зародилась ярость. Люсинда почувствовала странные перемены в нем, но они были такими чуждыми ей, что она их не поняла. Она начала его бояться. А он, казалось, ничего не боится, только того, что она покинет его. Он научил ее песне о величии их союза. Он заставлял петь ее постоянно, пока Люсинда не увидела себя в роли Вечернего Света Люцифера. Он говорил Люсинде, что это любовь.

Люс извивалась от боли этого воспоминания. С Люцифером было именно так. С каждой связью, каждым прикосновением крыльев он становился все более властным, все больше ревновал к ее обожанию Трона, рассказывал Люсинде, что если она действительно его любит, то и Люцифера ей должно быть достаточно.

Она помнила один определённый день в тот темный период. Она плакала на лугу, погрузившись по шею в облачную почву, желая сбежать от всего.

Тень ангела нависла над ней.

– Оставь меня в покое! – крикнула она.

Но крыло, обнявшее ее, осталось на месте.

Оно жалело ее. Ангел словно знал, что ей нужно, лучше, чем она сама. Медленно Люсинда подняла голову. Глаза ангела были лиловыми.

– Дэниел, – она знала его как шестого Архангела, задачей которого было следить за потерянными душами, – зачем ты пришел ко мне?

– Потому что я наблюдал за тобой. – Дэниел уставился на нее, и Люс знала, что до этого никто не видел, как плачут ангелы. Слезы Люсинды были первыми. – Что с тобой происходит?

Долгое время она подыскивала слова.

– Я чувствую, что теряю свой свет.

История полилась из нее, и Дэниел позволил ей говорить. Никто не слушал Люсинду уже долгое время.

Когда она закончила, глаза Дэниела блестели от слез.

– То, что ты называешь любовью, не кажется мне красивым, – медленно сказал он. – Подумай о том, как мы обожаем Трона. Это обожание делает нас лучше. Мы чувствуем, что нас поощряют идти вперед, слушаясь инстинкта, а не меняться ради любви. Если бы я был твоим, а ты – моей, я бы хотел, чтобы ты осталась такой, какая есть. Я бы никогда не затмил твой свет своими желаниями. – Люсинда взяла Дэниела за теплую сильную руку. Возможно, Люцифер открыл любовь, но этот ангел, кажется, понимал, как создать из нее что-то волшебное.

Внезапно Люсинда поцеловала Дэниела, показывая ему, как это делается, впервые желая отдать свою душу полностью кому-то другому. Они обнимали друг друга, души Дэниела и Люсинды горели ярче, две половинки стали лучше в виде единого целого.

Вспышка.

Конечно же, к ней вернулся Люцифер. Ярость в нем так возросла, что он стал в два раза выше ее.

Раньше они были одного роста.

– Я больше не могу нести этот груз. Ты выступишь со мной перед Троном и объявишь свою преданность нашей любви?

– Люцифер, подожди… – Люсинда хотела рассказать ему о Дэниеле, но он бы все равно не услышал.

– Я лгу, играя обожающего ангела, потому что у меня есть ты и больше мне ничего не нужно. Давай составим план, Люсинда, мы с тобой. Давай вместе идти к славе.

– Почему это называется любовью? – закричала она. – Ты обожаешь свои мечты и амбиции. Ты научил меня любить, но я не могу любить душу, такую темную, что поглощает свет других. – Он ей не поверил, или притворился, что не слышит, потому что вскоре Люцифер бросил вызов Трону, предложив собрать все души на Лугу для переклички.

Он держал Люсинду, когда бросал этот вызов, но потом отвлекся, и она смогла сбежать. Она прошла на Луг, бродила среди ярких душ. И увидела того, кого все это время искала.

Люцифер крикнул ангелам:

– По облачной почве Луга провели черту. Теперь вы все свободны делать выбор. Я предлагаю вам равенство, существование без деспотических рангов.

Люс знала: он имел в виду свободу лишь в том, чтобы последовать за ним. Люцифер мог считать, что любит ее, но в действительности любил контролировать ее с темным разрушающим упорством. Словно Люцифер думал, что Люсинда – это просто часть его.

Она прижалась к Дэниелу на Лугу, нежась в тепле зарождающейся любви, которая была чистой и полной поддержки. Тут имя Дэниела разнеслось по всему Лугу.

Его позвали. Он встал среди буйства света ангелов и сказал со спокойной уверенностью:

– Со всем уважением, я этого не сделаю. Я не выберу сторону Люцифера, и не выбираю сторону Небес.

Рев поднялся из лагеря ангелов, от тех, кто стоял у Трона, и еще громче со стороны Люцифера. Люсин-да была поражена.

– Вместо этого я выбираю любовь, – продолжил Дэниел. – Я выбираю любовь и оставляю вас вдвоем продолжать войну. Ты не прав, что навлек это на нас, – сказал Дэниел Люциферу.

Потом он сказал Трону:

– Все хорошее, что есть на Небесах и Земле, сделано благодаря любви. Возможно, ты так не планировал, создавая мир, – возможно, любовь была просто частью сложного и жестокого мира.

Но любовь – лучшее из твоих творений, и она стала единственным, что стоит спасать. Эта война несправедлива. Эта война не за добро. Единственное, за что стоит сражаться, – это любовь.

Луг затих после слов Дэниела. Большинство ангелов казались пораженными, словно не понимали, что Дэниел имел в виду.

Пришла очередь Люсинды. Имена ангелов назывались небесными секретарями согласно их рангу, а Люсинда была одной из касты ангелов, стоящих выше Дэниела. Это не имело значения. Они были вместе. Она встала рядом с ним на Лугу.

– Никогда не должно было быть выбора между любовью и Тобой, – объявила Люсинда Трону. – Возможно, однажды ты найдешь способ примирить обожание и настоящую любовь, к которой ты сделал нас способными. Но если нас заставят выбирать, я буду стоять за свою любовь. Я выбираю Дэниела и буду вечно выбирать его.

Потом Люс вспомнила то, что было сложнее всего. Она повернулась к Люциферу, своей первой любви. Если она не будет с ним честна, то все это не будет иметь значения.

– Ты показал мне силу любви, и за это я тебе благодарна. Но любовь для тебя на далеком третьем месте, далеко позади твоей гордости и ярости. Ты начал битву, в которой никогда не победишь.

– Я все это делаю ради тебя! – крикнул Люцифер.

Это была его первая большая ложь, первая ложь этой Вселенной.

Рука об руку с Дэниелом в центре Луга Люсин-да сделала единственный возможный выбор. Ее страх поблек в сравнении с любовью.

Но она не могла предвидеть проклятие. Теперь Люс вспомнила, что проклятие пришло с обеих сторон. Вот что сделало проклятие таким сильным: оба, Трон и Люцифер, из ревности или злобы, из непонимания любви или лишения обожания, – определили судьбу Дэниела и Люсинды на многие тысячи лет.

В молчании Луга, произошла странная вещь: другой Дэниел подлетел с Люсинде и Дэниелу. Он был анахронизмом – тот Дэниел, которого она встретила в «Прибрежной», ангел, которого знала и любила Люс Прайс.