Онлайн книга «Асканио»
|
Наконец шум стал настолько явственным, что Асканио схватил светильник и подбежал к стене. Почти в тот же миг земляной пол в углу вздыбился, земля отвалилась пластом, и в отверстии появилась чья-то голова. Асканио вскрикнул сперва от неожиданности, затем от восторга, и ему ответил не менее радостный возглас другого человека: это был Жак Обри. Асканио тут же помог Жаку вылезти из дыры, и друзья крепко обнялись. Разумеется, первые вопросы и ответы были довольно бессвязны, но, обменявшись несколькими отрывочными фразами, приведя в порядок свои мысли, друзья стали разбираться в случившемся. Асканио, собственно, нечего было рассказывать, зато надо было о многом узнать. Жак Обри рассказал обо всем: и о том, как он пришел вместе с Бенвенуто в Нельский замок, и как оба они услышали об аресте Асканио и похищении Коломбы, и как Бенвенуто словно безумный бросился в мастерскую с криком: «Живо, живо за работу!» – а он, Жак Обри, помчался в Шатле. А что произошло потом в Нельском замке, Жак Обри не знал. За этой своеобразной «Илиадой» последовала «Одиссея». Обри рассказал о своих неудавшихся попытках попасть в Шатле, о разговоре с Жервезой, о допросе судьи, о штрафе в двадцать парижских су, о приговоре и, наконец, поведал другу о своей встрече с Марманем в тот момент, когда он уже отчаялся попасть в тюрьму, и обо всем, что за этим последовало, вплоть до минуты, когда, пробив последний тонкий слой земли, он очутился в чьей-то камере и при слабом мерцании светильника увидел Асканио. Тут друзья опять обнялись и поцеловались. – А теперь поверь, Асканио, нам нельзя терять ни минуты. – Сначала скажи мне, где Коломба, что с ней? – спросил Асканио. – Коломба? Но я ничего о ней не знаю; наверное, она у госпожи д'Этамп. – У госпожи д'Этамп? – вскричал Асканио. – У своей соперницы? – Так, значит, правду говорят, что герцогиня любит тебя? Асканио покраснел и пролепетал что-то невразумительное. – Ну чего же тут краснеть! – удивился Жак. – Не каждому, черт побери, выпадает в жизни такое счастье. Подумать только: герцогиня! Да еще фаворитка самого короля! Я ни за что бы не стал отказываться. Но вернемся к делу. – Да-да, – подхватил Асканио, – поговорим о Коломбе. – О Коломбе? Ну нет, лучше о письме. – О каком письме? – О том, которое написала тебе герцогиня д'Этамп. – Кто тебе сказал, что у меня есть письмо герцогини? – Бенвенуто Челлини. – А почему он сказал тебе об этом? – Потому что ему понадобилось письмо герцогини, потому что оно просто ему необходимо; потому что я взялся раздобыть письмо; да только из-за этого я и пустился на все проделки, о которых сейчас рассказал! – Но что собирается делать Бенвенуто с этим письмом? – спросил Асканио. – А мне какое дело! Я ничего не знаю и знать не хочу. Бенвенуто нужно письмо, и я взялся его доставить – вот и все. Я добился того, что меня посадили в тюрьму, добрался до тебя, и вот я тут. Давай письмо, я передам его Челлини. Ну!.. В чем дело? Вопрос был вызван тем, что Асканио вдруг помрачнел. – Бедный мой Жак! – сказал он. – Дело в том, что ты зря трудился. – Как это – зря? – вскричал Обри. – У тебя нет письма? – Оно здесь, в кармане, – ответил Асканио, прижимая руку к груди. – Так в чем же дело? Давай сюда, и я передам его Бенвенуто. – Ни за что, Жак! – Почему это? – Потому что я не знаю, для чего оно понадобилось Бенвенуто. – Но при помощи этого письма он хочет тебя спасти. – И, быть может, погубить герцогиню д'Этамп? Нет, Жак, я никогда не соглашусь бороться с женщиной. – Но эта женщина старается погубить тебя, Асканио, она тебя ненавидит! Впрочем, нет, она обожает тебя. – И ты хочешь, Жак, чтобы в ответ на это чувство… – Но ведь ты-то ее не любишь. Не все ли тебе равно, ненавидит она тебя или обожает? Да и кто все это заварил, как не она. – Что ты хочешь сказать? – А то, что и тебя арестовали и Коломбу увезли по приказанию герцогини. – Кто сказал? – Да никто. Просто, кроме нее, некому. – А прево? А граф д'Орбек? А Мармань, которому, по твоим же собственным словам, ты все рассказал? – Ах, Асканио, Асканио, – вскричал Жак, отчаявшись убедить друга, – ты губишь себя! – Пусть лучше я погибну, чем сделаю низость. – Да какая же это низость, если ее хочет совершить сам Бенвенуто Челлини! – Выслушай меня, Жак, – начал Асканио, – и не сердись на то, что я скажу. Если бы на твоем месте был Бенвенуто Челлини и он сам сказал бы мне: «Госпожа д'Этамп твой враг – она приказала тебя арестовать; она увезла Коломбу, держит ее взаперти и хочет выдать замуж за графа д'Орбека. Я могу спасти Коломбу только при помощи этого письма», – я заставил бы Челлини поклясться, что он не покажет письмо королю, и только после этого отдал бы его. Но Бенвенуто здесь нет, и я отнюдь не уверен, что в наших злоключениях виновна герцогиня. Кроме того, попав к тебе, письмо оказалось бы не в очень надежных руках. Прости, милый Жак, но ведь ты и сам знаешь, что слишком легкомыслен. – Клянусь тебе, Асканио, что за один день я состарился на целых десять лет! – Ты мог бы потерять письмо, Жак, или использовать его неосмотрительно, хотя бы и с самыми хорошими намерениями. Нет, пусть лучше письмо останется при мне! – Но подумай, друг ты мой милый, ведь Бенвенуто сказал, что в этом письме твое спасение! – Бенвенуто сумеет спасти меня и без письма, Жак. Недаром король обещал исполнить любую его просьбу после окончания статуи Юпитера. И вот когда Бенвенуто бегал и кричал: «Живо, живо за работу!» – он вовсе не спятил с ума, как ты подумал, а просто принялся за дело моего спасения. – А если отливка Юпитера не удастся? – спросил Жак. – Ну, этого быть не может! – ответил Асканио. – Но, говорят, такие вещи случались даже с самыми искусными французскими литейщиками. – Ваши искусные французские литейщики по сравнению с Бенвенуто жалкие ученики. – Сколько времени займет отливка? – Три дня. – А сколько понадобится времени, чтобы доставить статую на место? – Тоже три дня. – Значит, целая неделя! А если за это время герцогиня принудит Коломбу выйти за графа д'Орбека? – Госпожа д'Этамп не имеет никакого права распоряжаться судьбой Коломбы. Да и Коломба никогда не согласится. |