Книга Прощай, мисс Совершенство, страница 13 – Сара Барнард

– Матильда, – мягко говорит она. – Может, я сделаю нам чаю?

– Чаю?! – повторяет мама Бонни, все еще резко, но совсем не так, как говорила со мной.

– Да, чаю, – повторяет Кэролин. – А ты, Клайв? Хочешь чайку?

Мы пьем чай. Миссис Уистон-Стэнли настаивает, чтобы радио не выключали. Чаепитие поэтому получается не самым спокойным, но, похоже, она все-таки немножко угомонилась. Мистер Уистон-Стэнли держит чашку обеими руками и с грустной задумчивостью смотрит внутрь.

– Иден, – мягче обращается ко мне миссис

Уистон-Стэнли. – Я не хотела тебя обидеть.

– Ничего. – Я пожимаю плечами.

– Просто ты лучшая подруга Бонни. Я знаю, как вы близки. И мне… мне сложно поверить, что она не выходила с тобой на связь. И что ты не знала о происходившем с ней.

– Но вы ведь тоже не знали, – замечаю я. – А вы ее мать.

– Иден, – предупреждающе зовет Кэролин.

– Ну а почему все постоянно это повторяют? – спрашиваю я.

Самое глупое в том, что мне и правда обидно, что они считают, будто я вру. Пускай я и правда вру. Однако, напоминаю я себе, я ничего не знала об отношениях Бонни с мистером Коном. Так что обвинять меня все равно несправедливо.

– Почему бы я не стала вам рассказывать, если бы что-то знала? Мне тоже хочется, чтобы она вернулась.

– Может, ты не до конца понимаешь серьезность ситуации, – говорит миссис Уистон-Стэнли. – Это не кино. Не интересное приключение. Это преступление. Мою дочь похитили.

Похитили?! Нет, она серьезно? Мистер Кон, похититель? Как объективно с вашей стороны, миссис У.-С. Однако вслух этого лучше не говорить.

– Я знаю, что все серьезно, – уверяю я ее вместо этого. – Я не полная дура.

– Иден, – опять одергивает меня Кэролин.

– Может, перестанете уже звать меня по имени? – рявкаю я. – Я знаю, как меня зовут. Придумайте что-нибудь поновее.

– Следи за тоном, пожалуйста, – говорит Кэролин. – Так делу не поможешь.

– И вы за своим последите. Чего вы на меня набросились? Я вам не девочка для битья, на которую можно злиться вместо Бонни. Это она смылась, а не я. Я всего лишь пытаюсь помочь.

– И как же? Фотографию посимпатичней нашла? – презрительно ухмыляется миссис Уистон-Стэнли. – Ах ты ж саркастичная сучка.

– Следите за тоном, пожалуйста. Так делу не поможешь.

Не дожидаясь, пока меня выгонят, я ухожу сама.

Кэролин явно решила поиграть в понимающую родительницу. Вопреки ожиданиям по дороге домой она не читает мне лекций. Мы едем в тишине, пока у меня не вырывается:

– Я просто хотела помочь.

– Я знаю, – отвечает она, и больше мы об этом не говорим.

Когда мы приезжаем домой, я выхожу в огород. Боб окучивает картошку.

– Привет, солнышко, – здоровается он. – Где была?

– Мы ездили повидать родителей Бонни.

– А, вот оно что. – Боб втыкает тяпку в землю и наклоняет к корням, вздымая горки почвы. – И как все прошло?

Я пожимаю плечами.

Боб улыбается:

– Понятненько.

– Ее мама на меня наорала.

– Правда?

– А я просто хотела помочь.

– Уверен, она в курсе.

Ну конечно, родителям полагается так говорить. Я скептично хмыкаю, и Боб в ответ ухмыляется себе под нос.

– Я бы не принимал это на свой счет. Ей сейчас очень нелегко.

– Мне вообще-то тоже.

Еще одна мягкая, снисходительная улыбка, которая говорит «я старше, мне лучше знать, но тебе об этом не скажу».

Я добавляю:

– Ей необязательно было на мне срываться.

– Я уверен, что она не хотела, Иден. Но откуда нам знать, что творится сейчас у нее в голове. Что чувствует мать, когда пропадает ее ребенок?

– А что бы ты чувствовал, если бы это была я?

Боб молчит, окучивая кусты с красным от напряжения лицом. Наконец он отвечает:

– Я бы подумал, что подвел тебя.

– Подвел?

– Да. Что я подвел тебя, что был плохим… – Он медлит, окидывая меня беглым взглядом, а потом опускает глаза на землю. – Что плохо выполнял роль отца.

– In loco parentis? ^[1] – Я улыбаюсь, чтобы он понял, что все хорошо.

Эту фразу я слышала тысячу раз. Мне нравится ее произносить: словно я умная и знаю латынь. Он улыбается.

– Именно. Что был тебе плохим loco ^[2].

Он крутит пальцем у виска. Боб всегда так осторожен со мной, так добр. Он бы никогда меня не подвел.

– Но почему? – возвращаюсь я к теме разговора. – Это ведь было бы мое решение. Почему бы это ты меня подвел, а не наоборот?

Он молчит и устало хмурится, словно разговор дается ему так же тяжело, как работа в огороде.

– Ты ведь разозлишься, если я скажу, что выбор пятнадцатилетнего подростка в этой ситуации – не то же самое, что выбор взрослого человека?

– Разозлюсь. И мне шестнадцать.

Он смеется, но звучит этот смех как вздох:

– Я знаю, Иден. Я имел в виду, что иногда, когда мы молоды… – Я хочу возразить, но он выставляет вперед палец, останавливая меня. – Иногда нам кажется, что мы принимаем решение, когда на самом деле это не так. Мы не знаем всех фактов, у нас недостаточно сформирована своя точка зрения. И если с нами рядом есть кто-то, кто знает несколько больше нас или обладает авторитетом, иногда такие люди могут воспользоваться своим знанием или властью во зло.

– Так ты… ты считаешь, что он манипулировал Бонни? Мистер Кон?

Я что-то сомневаюсь. Бонни слишком умная и не позволила бы собой манипулировать, так?

И снова пауза.

– Я думаю, когда речь идет о любви, люди иногда делают то, чего не стали бы делать при обычных обстоятельствах. Или еще хуже: когда люди думают, что речь идет о любви. В данном случае, как мне кажется, Джек Кон оправдывает себя тем, что говорит себе, будто любит ее, а она любит его.

– Но ты думаешь, что это его не оправдывает?

– Нет. – На сей раз ни секунды раздумий. – Совершенно не оправдывает.

– А если они любят друг друга?