Книга Батя, Батюшко и Бэмби, страница 27 – Дарья Волкова

Лифт остановился на нужном этаже, и она вышла на лестничную клетку.

Олю ждали.

Дверь была приоткрыта, а за ней босиком, в футболке и джинсах — он. С кем у нее сегодня свидание.

— Здравствуйте, доктор Батюшко.

— Его нет дома, — дверь открыли шире. — Заходи.

И она зашла. — А кто дома?

— Дома я. Меня зовут Денис.

Дверь закрыли, и они оказались в маленькой светлой прихожей. Он протянул руку за плащом, который Оля быстро расстегнула и сняла. А потом время снова замедлилось, когда он убирал ее плащ в шкаф.

И в ушах отдавался пульс.

Но он этого пульса не слышал. Он подошел близко, так, как подходят, когда свидание, и совсем по-хозяйски поправил прядь ее волос, глядя в лицо:

— Чай предлагать имеет смысл?

Оля ответила не сразу. А может, и сразу. Время же замедлилось. И, может, ее пауза у него заняла всего секунду. Но глаз не отвела, лишь ответила немного севшим голосом:

— У меня есть ровно два часа. Решай сам.

И он ее поцеловал.

Он по какой-то неизвестной причине не поменял постельное белье. И сейчас от наволочки слабо пахло духами. Это вроде бы и не раздражало, но заснуть мешало. И Денис непроизвольно возвращался мыслями к тому, что было на этой постели три часа назад.

Олино тело оправдало все ожидания — превзошло даже. Грудь — и не скажешь, что принадлежит рожавшей женщине. Высокая, упругая, девичья. Идеальная двоечка, как он и предполагал. Плоский тоже почти по-девичьи живот. Длинные рельефные ноги и аккуратные подтянутые ягодицы. И даже зона бикини оформлена ровно так, как Денис любит: все гладко убрано, но волос чисто символически оставлено — чтобы не чувствовать себя педофилом.

В общем, внешнее представление — выше всяческих похвал. А вот с техникой исполнения получилось некоторое недоразумение.

Сначала Дэн не мог понять, куда они так торопятся. Нет, подобный пыл, безусловно, приятен. Инициатива от женщины — это он вполне себе приветствовал. Но не настолько же.

Губы у Оли мягкие, и целоваться она умеет. Но такое впечатление, делает это на время. Секундомер у нее, что ли, включен? Есть два часа, их можно потратить с чувством, с толком, с расстановкой и к взаимному удовольствию. Но Ольга явно имела какое-то иное мнение на данный счет, и предложенные ею правила Денис решил пока принять. Не сражаться же с женщиной, если она так спешит снять юбку? Белье у нее красивое, и его бы рассмотреть и потрогать, но куда там! Мы будто участвуем в каком-то спринтерском забеге по сексу.

Хочешь быть сверху? Ок, давай. Хоть полюбуюсь — есть же чем.

Что, там нельзя трогать? А почему? Ладно, понял, не буду.

Дальше что? Вот зачем ты лезешь наверх, если не умеешь?

Оля-Оля, кто учил тебя заниматься сексом?!

Терпел Денис минут десять. А потом перехватил инициативу. Выдержал битву. Сломил сопротивление. И добился своего.

Инициативу ему отдали в полное и безраздельное пользование. Взамен он получил затуманенный взгляд, приоткрытые губы, неровное дыхание. И красивое женское тело, с которым он мог теперь делать все. Ну почти все. И он делал.

Оргазм у Оли получился легко. Не бурный, скорее технический, на тройку с минусом, но для первого раза сойдет. Главное, касание засчитано, теперь можно подумать о себе. Пока она дрожала и шумно дышала под ним, Денис это и проделал.

А потом они минут пять лежали молча. Спустя которые Оля спросила:

— У тебя курить можно?

— Только не в постели.

Денис натянул джинсы, сходил на кухню за блюдцем. И Оля курила у приоткрытого окна, завернувшись в одеяло. Дэн хотел ей сказать, что так можно простыть, но передумал. И чай предлагать тоже передумал. Был уверен, что она уже собралась уходить. Так и вышло: когда окурок был потушен, Ольга повернулась к нему и сказала:

— Я поеду домой.

Голос ее звучал негромко, интонации были какие-то нерешительные, а сама она выглядела почему-то растерянной. Что не так, Оля?

Конечно, он не спросил вслух. Вместо этого достал из ящика полотенце.

— Если ты хочешь в ванную…

Уже когда Денис подавал ей плащ, зазвонил телефон. Попадая левой рукой в рукав, а правой ногой в туфлю, Ольга ответила.

— Никита, мне пришлось задержаться, но я сейчас еду.

Перед тем как шагнуть за порог, обернулась. Она уже не казалась растерянной. Перед Денисом стояла уверенная в себе и невозмутимая Ольга Зеленская.

— Денис, передайте доктору Батюшко, что он хороший врач.

Видимо, предполагалась ирония. Но в женских глазах снова промелькнула растерянность. Наверное, именно она и не давала теперь покоя. И Денис все же встал, перестелил постель и решил, что позвонит ей. Где-нибудь в среду на той неделе. Странно все у них, конечно, вышло. Словно не пробовала Ольга ничего лучше торопливого двадцатиминутного соития в перерыве на обед. Беда прямо. Но там такие ноги, грудь и глаза. И на ласку отзывчивая. И стонет хорошо, с чувством. Грех этакому добру пропадать.

Значит, будем перевоспитывать. С этой мыслью Денис и уснул, вполне удовлетворенный. Собой и вообще.

* * *

Стенд Оля заказала. За свой счет. И заказ оформила как надо. Все-таки мама. И лучше сделать то, что попросила, чем потом мучиться угрызениями совести. А совесть была очень говорливая, она никогда не забывала нашептывать: «Это твоя мама, эта мама твоя, та, которая тебя родила и вырастила, и ты не должна быть неблагодарной дочерью».

В общем, стенд Оля заказала и позвонила потом сказать, что готов он будет через три дня.

— Все как ты хотела.

— Вот видишь, — ответили на том конце, — я же знала, что ты можешь.

Оля промолчала, объяснять что-то в который раз бесполезно. А мама задала неожиданный вопрос:

— Когда Никита завтра заканчивает учебу?

— Как обычно, в два, — ответила Оля растерянно.

— Давно не видела внука. Думаю, что подъеду к нему. Если погода будет хорошая, прогуляемся.

— Конечно. Никита будет рад бабушке.

— Надеюсь, твоего папы в это время там не будет.

— Не беспокойся. Он в это время работает, к тому же живет совсем по другому адресу.

— Уточнить заранее не помешает, — матери всегда надо, чтобы последнее слово оставалось за ней.

И Оля снова ничего не ответила. Они редко встречались — Никита и родная бабушка. И это была еще одна болезненная точка. Мама знала, что у нее есть внук, которому два раза в год исправно дарились подарки: на Новый год и день рождения. Никита знал, что у него есть бабушка, которую он обязательно поздравлял на Новый год и день рождения по телефону. Еще на 8 Марта, конечно. Но говорить о настоящей близости не приходилось. Мама жила своей новой жизнью, устроенностью, отдавалась ей без остатка. А у Никиты… у Никиты была Изольда.