Онлайн книга «Батя, Батюшко и Бэмби»
Надежда. Как он дошел до этого? Дошел до того, что на него кто-то рассчитывает и надеется. Он, который никогда и ни для кого не был и не мог быть ни надеждой, ни опорой. Как?! А вот пойди пойми как. Тихонечко, шажок за шажком, незаметно — и пришли. Всей дружной компанией пришли в тупик. Из которого любой шаг — боль. Надо резать. По живому и без наркоза, но надо. Иначе никак. Надо резать. За окном мелькала черно-оранжевая Москва. Доктор Батюшко ехал домой, к темным окнам и холодной, полезной для спины постели. * * * Конечно, он помнил адрес и номер квартиры. И все равно, всегда остается определенный процент «на удачу» — будет дома кто-нибудь или нет. Антону повезло: не сразу, но ответили. Долго не могли понять, кто звонит, лишь когда напомнил о предновогоднем вечере поэзии — впустили. Поднимался до нужного этажа он пешком — настраивался, чувствовал, как горели уши. Тот вечер вернулся во всех подробностях, с собственным стыдом, улыбкой необыкновенной девушки и насмешливым взглядом из-под очков какой-то слишком благородной для двадцать первого века престарелой дамы. Денис Валентинович советовал не брать в голову и предрекал успех. А как не брать, если он и в профессию-то пошел из-за неудачи на личном фронте? Позвонил в дверь. Дверь открыли. Но на порог не пустили. И глаза за очками все такие же — насмешливо-снисходительные. — Добрый вечер, — вежливо поздоровался Антон, бабушка была бы довольна. — Добрый, что-то передать? Дома никого нет. — А я, собственно… к вам, — сказал и почувствовал, что снова краснеет. — Новые стихи сочинили? — Да. Нет! Я, в общем, по другому вопросу. Отвечать Антону не торопились, сначала внимательно просканировали, потом, кажется, негромко хмыкнули, а потом сказали: — Спускайтесь на этаж ниже, я сейчас подойду. Он ничего не понял. Но указания выполнил исправно. Слышал, как через несколько секунд хлопнула дверь, а потом дама начала спускаться. — Я живу вот здесь, — указала она на старую, обитую дерматином дверь, открыла ее и пригласила: — Проходите. Квартира была под стать хозяйке. Рассмотреть подробно Антону ничего не удалось — слишком сосредоточен был на предстоящей просьбе, но скатерть на кухне, небольшую картину с натюрмортом над столом и электрический, расписанный под хохлому самовар заметил. — Ну-с, молодой человек, чем обязана? — Я хотел попросить вас помочь мне. В прошлый раз, когда я пришел к Денису Валентиновичу, была девушка… красивая, — тут Антон слегка запнулся, а глаза дамы напротив стали вдруг озорными и совсем молодыми. — Меня Антон зовут, — на всякий случай представился он, потому что не помнил, представлялся ли в прошлый раз. — Я Изольда Васильевна, продолжайте. — Ну, вот я хотел попросить у вас номер ее телефона. — Понравилась девушка? — Очень понравилась. — Чай будете? Антон понял, что просто так телефон не дадут, но и не гонят. — Буду. Изольда Васильевна повернулась к самовару и включила его, а потом стала вынимать с полки чашки, да так неловко повернулась, что корзинка с вязанием, стоявшая на подоконнике, упала на пол, и все содержимое из нее рассыпалось. — Ой, как же это я так… Антон тут же вскочил со своего места и начал собирать разбросанные спицы, клубки, листы со схемами и… колоду карт таро. — Ой, а я все искала, куда задевала эти карты. Изольда Васильевна расположила на столе чашки с блюдцами и посмотрела на гостя: — Решила на старости лет приобщиться к таинственному. Очень любопытная вещь, знаете ли. Да вы корзинку-то поставьте на подоконник. Пока Антон выполнял указание, последовал вопрос: — Вы знаете, молодой человек, какая карта изображена на упаковке? — Нет. — Влюбленные. Изольда Васильевна заварила чай и накрыла фарфоровый чайник грелкой. — Знаете, о чем говорит данная карта? — Нет. — Сейчас… — она взяла упаковку, вынула оттуда сначала колоду, а потом инструкцию, — так… где же это было? А, вот… карта говорит и об ответственности за последствия выбора, — подняла голову. — Вы понимаете, молодой человек? Молодой человек кивнул. — Славочка — замечательная девочка и очень мне дорога. Вы, конечно, можете поражать ее воображение своими несомненными талантами в области красноречия, но не должны забывать и про ответственность. Как мужчина. А чай уже, наверное, заварился. Мармелад будете? Антон снова кивнул. — Кстати, отличная полупатентная резинка [34], образцово-показательная, — решился он поддержать разговор. — Вы вяжете? — Изольда Васильевна поставила на стол вазочку с лимонными дольками. — У меня бабушка вяжет. — Бабушкин внук, значит? И в схемах разбираетесь? — Ну, если надо… Изольда Васильевна села напротив гостя. — Если надо, и тему для разговора найдете, — заметила она. — Полупатентную резинку я оценила. Телефон вам, конечно, не дам, но скажу, что Славочка приходит заниматься по четвергам к семи вечера. Дерзайте. * * * Четыре дня. Прошло четыре дня с тех пор, как Никита вернулся домой из больницы. Четыре дня, как Оля не видела Дениса. Это конец. Она знала точно. Еще там, в коридоре, когда обнимала его на прощание — поняла. И так лучше. Конечно, лучше. Для всех. К Денису очень привык Никита. Да что там Никита — Изольда! Все порывалась узнать, что кроме пряников и котлет любит уездный доктор, чтобы в следующий раз приготовить. А у Оли язык не поворачивался сказать, что следующего раза не будет. Нет, переписка по телефону существовала. Такая… дежурно-протокольная. «Как аппетит у Никиты?» «Как давление у Изольды?» «Как сама?» Отвечала. Исправно и вежливо. «На правах больного Никита постоянно требует фастфуд». «Изольда держится». «У меня все хорошо». Она и себя убеждала, что все просто отлично. Получалось плохо, но Оля твердила эти четыре слова как мантру утром, в обед, вечером, дома, на работе, за рулем. У меня все хорошо. Я справлюсь. |