Книга Наследие Эдварда Гейна, страница 66 – Влада Ольховская

Они отправились в город на его машине. Тем, кто подъезжал к хутору, и вовсе показалось бы, что других машин здесь просто нет. Но Леон прекрасно знал, что свои автомобили Анна прячет в затерянном среди зелени деревьев гараже.

— Так что это за дочь? — полюбопытствовал Леон, когда они вывернули на шоссе. — Я все пытаюсь вспомнить ее, но пока, если честно, по нулям.

— Я тоже знаю о ней немного. Мы не встречались, но ее упоминали в разговоре.

— Это дочь Степана Янковского?

— Нет, дочь его жены, да и то… опосредованно.

— Интересная формулировка, — фыркнул Леон.

— Это брошенный ребенок. Насколько я поняла, наследие неудавшегося студенческого романа Ирины. Анастасию отдали в детский дом, после этого они с матерью не виделись много лет. Ирина нашла ее, уже когда была замужем. Но Янковский не воспринимал эту дочь как своего ребенка, похоже, он не планировал передавать ей бизнес. Если я правильно понимаю ситуацию, Анастасии позволили просто жить при них, благо места в доме хватало.

— Но она все равно рвется поговорить с тобой?

— Вот и мне любопытно это рвение.

— Но как она твой телефон нашла?

— У меня много телефонов, — отозвалась Анна. — Анастасия позвонила на тот, который я обычно оставляю для связи. Отследить его нельзя.

— Не думаю, что она сделала бы это, даже если бы было можно.

Анастасия назначила им встречу в одном из ресторанов в центре города — недорогом, а потому постоянно загруженном. Леона такое место не радовало: слишком шумно, слишком много народу, и за всеми нужно следить. Не факт, что вместе с Анастасией не послали наемников! Учитывая уровень наглости семейки, с них станется расстрелять кого-то в центре города.

Впрочем, был и другой вариант. Анастасия действительно хотела поговорить, но не хотела поплатиться за это. Поэтому она и выбрала место, в котором, по идее, на нее не посмели бы напасть.

Изучая «дело тридцати семи», Леон видел фотографии Ирины Янковской и ее мужей бывшего и нынешнего. После покушения на Анну он просмотрел снимки еще раз. Анастасия не была похожа на свою мать, она, видно, пошла в неизвестного отца.

Ирина не была худышкой, но за фигурой она определенно следила, да и уходу за собой посвящала немало времени. Анастасия в этом отношении за матерью не успевала. Она была молода, однако уже успела столкнуться с лишним весом, который безуспешно прятала за свободной, похожей на балахон одеждой. Короткие волосы были окрашены в желтоватый блонд, который ей совсем не шел, макияж был подражанием стилю матери, однако больше напоминал пародию. Судя по скованности движений и вечной сутулости, Анастасия знала, что смотрится нелепо, стыдилась этого, но не могла исправить. И не было в этом ее вины: перед ними был брошенный ребенок, которому отчаянно хотелось заслужить любовь матери.

Вот только особое старание получить чью-то любовь ни к чему хорошему не приводит.

Когда они присоединились к Анастасии за столиком, она окинула обоих мрачным взглядом, нахмурилась.

— Это еще кто такой? — Она бесцеремонно указала пальцем на Леона. Маникюр, в отличие от макияжа, у нее был безупречен. — Я звала только вас!

— Но я не обещала, что приеду только я. Это мой напарник, Леонид Аграновский, он тоже ведет расследование.

То, что она так легко выдала его имя, нисколько не смутило Леона. Это и так можно было узнать, поинтересовавшись материалами уголовного дела. Да их всех давно уже сдал Рыбников!

— Я теперь не уверена, что вам можно доверять! — капризно заявила Анастасия.

— Ну и не доверяйте, — пожала плечами Анна. — Если вы не готовы говорить, давайте разойдемся, не будем понапрасну тратить время.

Она всегда читала людей лучше, чем Леон. Анна быстро и безошибочно определяла, на кого можно давить, на кого — нет. Вот и теперь ее расчет оправдался: Анастасия испугалась первой.

— Нет, подождите!

— Так вы все-таки будете говорить?

— Ладно… Ладно, хорошо, буду!

Похоже, Анастасия совсем не умела сопротивляться эмоциональному напору. Сама она никогда не организовала бы ловушку, но это не значит, что ее не использовали как приманку. Поэтому расслабляться Леон не собирался.

— О чем вы хотели сообщить? — поинтересовалась Анна. — Это ведь вы наблюдали за мной из окна, когда я приходила в дом вашей матери?

Об этом Леон даже не подозревал, однако свое удивление не выдал. Пока ему полагалось оставаться сурово молчащим напарником, символизирующим грубую силу. А потом уже можно уточнить, что еще она забыла упомянуть!

Анастасия смутилась еще больше, на щеках вспыхнули неровные пятна румянца.

— Я… Как я могла остаться в стороне? Наша семья и так настрадалась, когда стало известно, что Степан был связан с этим парком, а тут еще вы!

— Сразу два логичных вопроса: как же вы страдали и чем я вам помешала?

— О семье поползли сплетни, — пояснила Анастасия. — А ведь Степана уже нет! Значит, говорили в основном про мою маму… Она человек впечатлительный, очень легко расстраивается. Я даже видела, как она плакала! Это с Васи как с гуся вода, а маме тяжело. Я порадовалась, что все закончилось, но тут явились вы и у мамы снова началась депрессия!

Видимо, этой депрессии оказалось достаточно, чтобы сжечь неугодную маме полицейскую заживо. Но, опять же, говорить об этом с Анастасией не было смысла. Могло оказаться, что она и не знала ничего.

— Хорошо, давайте начнем сначала, — предложила Анна. — Вы пришли доказать мне, что ваша мать не имеет к этому отношения и ее нужно оставить в покое?

— Не только за этим…

— Но начнем именно с этого. Расскажите о своей матери — все, что знаете.

И снова Анастасия повелась. Чувствовалось, что ей хочется поговорить о другом. Ей это даже казалось странным: она назначила встречу, она должна была всем управлять! Но под холодным взглядом Анны спорить не получалось, и она сделала то, что было ей привычно: подчинилась.

Леон понимал и то, что делала Анна. Она намеренно сбивала разговор с того курса, который наметила собеседница. Чем меньше Анастасия контролирует ситуацию, тем больше шансов, что она скажет правду. А подготовленные заранее речи никому не нужны!

— Я в детстве не знала свою маму, — неохотно признала Анастасия. — Я даже не знала, что случилось, почему мы расстались. Это все она рассказала мне, уже когда мы нашлись…

Ирина Янковская, тогда еще Михеева, родилась в обычной семье — не бедной и не богатой. Ее, единственную дочь, старались баловать, защищая от всех трудностей мира. Так что детство у нее было безоблачным, а со взрослой жизнью она впервые столкнулась, уже переехав на учебу в другой город.

Она всегда была умной и без труда поступила в медицинский институт. Там она сошлась с однокурсником, забеременела от него. Сначала все было нежно и романтично — обещания жениться, бурная радость от грядущего отцовства. Но потом суровая реальность взяла свое, и оказалось, что брак и ребенок — это не веселая игра, это навсегда. Прекрасный Ромео ушел в закат, предоставив недавней возлюбленной самой решать свои проблемы.