Книга Люблю. Целую. Твоя крыша, страница 45 – Марина Комарова

— Вита!

— Мяу!

Через несколько секунд я оказалась в объятиях Руслана, а губы обожгло таким поцелуем, что закружилась голова. Тут же стало не до Гали, ревности и прочих глупых мыслей. Даже новый кот отошёл на другой план. К тому же пока Руслан целовал меня, Виталик тёрся о мои ноги и громко урчал.

— Вы сговорились, — хрипло выдохнула я, когда наконец-то сумела говорить.

Сделала шаг вперёд, чуть не споткнулась о Виталика, но Руслан вовремя подхватил меня под руку.

— Осторожнее, дорогая, нам теперь надо под ноги смотреть в два раза внимательнее. И почему ты не сказала, что едешь? Я бы встретил.

— А почему ты не сказал, что у нас теперь не один Виталик? — ответила я вопросом на вопрос и покосилась на бело-рыже-черную прелесть на шкафу.

Прелесть явно любопытная. Она деловито спикировала на подоконник, а потом на пол и направилась к нам.

— М-да, — мрачно заметил Руслан, — я её уже полчаса уговариваю. А надо было, чтобы пришла ещё одна женщина. Ну что, Вита, знакомься… это Галя. Она теперь будет тут жить.

Галя неторопливо подошла к нам, обнюхала мои ноги, потом встала на задние лапки, положив передние мне на колени, и обнюхала руки. Виталик запрыгнул на свободное место возле Руслана и вопросительно посмотрел на него. Мол, я не понял. Хозяйка моя, все дела, а тут вот такое происходит!

— Терпи, парень, — тот погладил Виталика по спине, — у них теперь женская солидарность, нам придётся несладко.

Галя тем временем, не мудрствуя лукаво, впрыгнула ко мне на колени и удобно устроилась. Виталик вздохнул по-кошачьи и ткнулся башкой в бок Руслана.

— Понимает, — хмыкнул тот. — Даме надо уступать.

— Как она тут оказалась? — поинтересовалась я, поглаживая новую котейку.

— Видишь ли, когда я ездил в твой грузинский магазин, встретил товарища. Он упомянул, что приехал в Херсон за котами… Точнее, не совсем так.

В общем, через некоторое время я узнала, что некий Олег Грабар, знакомый Руслана, из Херсона привёз двух зверей: взрослую Галю и маленького котёнка. Но с двумя котами в поезде он мог не справиться. Да и жизнь там такая, что работа-работа-работа. В итоге слово за слово, и Руслан решил, что венценосная Галя должна жить у нас. Потому что Виталику нужна женщина, и всё такое.

Я покосилась на Виталика. Тот сидел, вытаращившись на Галю, и явно уже сомневался в своей ориентации. Красавица же довольно впускала коготки в мои ярко-зелёные штаны, мурлыкала и явно чувствовала себя замечательно.

— Это ты мне так мстишь за то, что Виталик тебе спать не давал? — всё же осторожно уточнила я.

— Что ещё за глупости? — возмутился Руслан. — Если бы не этот паразит, наши отношения ещё неведомо куда бы зашли!

— То есть вы уже снюхались?

Галя демонстративно потянулась, повернулась попой к Руслану и задрала хвост.

— Видишь, моя новая подружка не одобряет ваш сговор.

Руслан закатил глаза.

— Виталик, кажется, нам с тобой будет сложно.

Тот согласно мявкнул и неодобрительно посмотрел на меня. Потом попытался внахалку подойти к Гале и цапнуть её за зад, однако тут же получил по морде пушистой лапкой с острыми когтями.

Виталик обиделся и растерянно посмотрел на меня. Я развела руками.

— Учись ухаживать, дружок. Видишь ли, дама не из простых, так что добивайся расположения.

Галя явно была со мной согласна. Руслан с трудом сдерживал улыбку, но через секунду снова принял серьёзный вид.

— Ты так и не ответила, почему не предупредила о приезде.

— Сюрприз хотела сделать, — сказала я только часть правды. Ну не говорить же, что Сашка Чубач накрутила, как только могла, и я мчалась сюда, дабы застать его с любовницей!

А ведь видела же на кухне две воды и несколько мисок.

Если последнее ещё туда-сюда, то вода… на одного кота никогда не поставят две баночки! Эх ты, Вита-Вита…

— Ну, тогда у меня тоже есть сюрприз, — протянул Руслан таким тоном, что я невольно насторожилась.

— Ещё одна кошка?

— Ну, не до такой степени, — усмехнулся он, беря меня за руку. — Но возможно, что-то в этом роде. Поэтому приходи в себя, собирайся, и поедем выбирать кольца. А заявление в загс я уже подал.

— Как это подал? — у меня отвисла челюсть. — Без меня? Когда успел?

— А зачем терять время, когда надо столько всего успеть? — тут же возмутился Руслан. — И вообще!

После этих слов меня притянули к себе и впились в губы бескомпромиссным поцелуем. После нескольких мгновений сопротивления пришлось обмякнуть и сдаться на радость прекрасному победителю.

И да. Кажется, эта скрипочка нашла свой футлярчик.

* * *

Осень больше не была золотой. Ноябрь только начался, но улицы молодого и древнего Киева уже запорошило мелким снегом. Коты и птицы оставляли чёрные следы на белом тонком покрывале, дети пытались слепить снежки, взрослые тихонько ругались на погоду.

Дитмар смотрел в окно. Ладони обжигала чашка с горячим кофе. Ещё немного, и станет нестерпимо; надо будет отставить чашку и подождать, пока напиток остынет, но… он не мог. Не желал смотреть на свои руки, покрытые мертвенно-белыми пятнами витилиго, которые даже на бледной коже казались чересчур яркими. Дитмар не помнил уже, когда это всё началось. Но прекрасно помнил, что не переносит одного вида своих рук. Поэтому в шкафу появились перчатки. Много перчаток, самых разных, на любую погоду. Так тоже смотрели на руки, но уже по-другому. Не больной, а чудаковатый. Прекрасно запоминающийся. Это скорее в плюс, чем в минус. Ничего незаконного он не делал, поэтому прятаться не от кого. А так… пусть запоминают — ничего страшного.

Подошёл большой чёрный дог и сел рядом. Посмотрел в окно, потом на хозяина. В тёмных, умных и немного грустных глазах был вопрос: «Когда пойдём гулять?» И тут же: «Смотри, как круто же. Не грусти, всё наладится».

Дитмар положил руку на лобастую голову.

— Потерпи немного, Людвиг, — сказал он глухо и немного отстранённо. — К нам придёт гость. После этого выйдем и погуляем вместе. Ты ведь любишь этого прохвоста.

Людвиг коротко гавкнул, Дитмар хмыкнул. Пёс под стать хозяину. Любит таких же странных людей. Понимает, берёт на работу и чувствует себя совершенно счастливым.

— Да-да, обещаю. Пройдём по твоему любимому парку. Вымажешь все лапы, погоняешь птиц, несмотря на свой возраст и положение.

Возраст на самом деле не так уж и велик: всего четыре года. Но Людвиг считал, что птички — это святое. Особенно жирные голуби и нахальные вороны. Последних Людвиг недолюбливал за неподобающую статусу важность.

Раздался звонок.

— Пришёл, — констатировал Дитмар, и Людвиг с радостным заливистым лаем помчался в коридор.