Онлайн книга «Маша и Тёмный властелин »
|
Как отличить светлые артефакты от тёмных? Вероятно, всё же по цвету. Ну и по общему облику – зловеще и кроваво атрибуты светлой стороны выглядеть не могут. Так. Стоп. А ведь Волков ещё и надписи какие-то видит! А я? Наверное, если поднапрячься, тоже смогу. И я напряглась. Застыла возле очередной горы доспехов и сильно прищурилась. Стояла и таращилась несколько минут, а когда в сердце закралось сомнение, всё и произошло. Сперва в воздухе появилась белёсая дымка, а потом… – Класс «Берсерк», – прочитала вслух. Надпись светилась над венчавшим гору железяк рогатым шлемом. – Плюс 100500 к «Боевой ярости». Захотелось захлопать в ладоши от счастья, но вместо этого я привстала на цыпочки и потянула шлем на себя. Чтобы рассмотреть получше. Гора доспехов выглядела весьма хлипко, только шлем почему-то не поддался. Потом вообще как будто отодвинулся, а рядом прозвучало басистое «кхе-кхе». Я замерла. Ощущая, как душа резко ухнула в пятки, обернулась, однако никого не увидела. – Кхе-кхе, – послышалось уже с другой стороны, откуда-то справа. К ухнувшей в пятки душе добавился холодный пот – я тут не одна? – Кто здесь? – спросила севшим голосом и заозиралась в поисках какого-нибудь оружия. Пауза. Потом прозвучало весёлое: – Сама-то как думаешь? Я вздрогнула ещё раз, а картинка перед глазами изменилась. Горы драгоценностей, доспехов и прочей всячины начали оплывать гигантскими свечами. Стены тоже поплыли, чтобы, потеряв чёткость, стремительно раствориться во тьме. Несколько секунд моего ужаса, и сокровищница исчезла. Вместо неё я увидела просторный тронный зал в готичном стиле, и целую толпу вооруженных до зубов товарищей. Душа, по-прежнему базировавшаяся где-то в пятках, упала в обморок, но это не помешало обернуться и узнать – шлем с надписью никуда не делся. Только теперь он украшал голову какого-то низкорослого страшилы. – Ай! – воскликнула я. Отскочила, панически всплеснула руками и тут же услышала смешок. Снова повернулась, дабы осознать – голос Волкова не почудился, идейный противник тоже тут. Сидит, весь такой величественный и весёлый, на постаменте, на троне. Пришлось сделать судорожный глубокий вдох, а Алекс… – Чужие сокровища любим? – поинтересовался насмешливо. И, «сокрушенно» покачав головой: – Эх ты… А ещё светлая. Тут я немного успокоилась и, совладав с бешеным сердцебиением, спросила: – Телепортация? – Телепортация произошла в момент, когда ты вошла в сокровищницу, – оскалился тёмный. Я не поняла. – А горы бриллиантов? А доспехи? – Иллюзия, – ответил властелин. Я обернулась, дабы снова взглянуть на страшилу в шлеме и догадаться, что всё это время находилась здесь, под прицелом десятков взглядов. Причём иллюзия наложилась на тутошний интерьер и «гостей». Волков мысль подтвердил: – Какую занятную пантомиму ты нам показала, – протянул, по-прежнему лыбясь. – Кстати… – он окинул взглядом с головы до ног, – отличное трико. Самое то, чтобы гулять в темноте. Остальные тоже заулыбались, а я подняла руку и стянула с головы «диадему». В реальности она оказалась какой-то сомнительной тряпкой. Не знаю, что отразилось на моём лице, однако теперь Волков засмеялся. Смех был, в общем-то, беззлобным, но всё равно. А потом он щёлкнул пальцами, и откуда-то из глубин зала выступили стражи… – Проводите светлейшую. И меня реально проводили, правда, не к замку. Четвёрка отлично сложенных мужчин отконвоировала в небольшой, расположенный возле тронного зала кабинет. Излишне роскошное убранство подсказало – кабинет принадлежит Самому. Впрочем, нашлась ещё одна деталь, указавшая на хозяина – притаившаяся в углу навороченная кофе-машина. То есть Волков теперь тоже умеет извлекать предметы из ниоткуда? Впрочем, почему «тоже»? Я-то уже не могу… От очередного осознания собственного бессилия стало совсем грустно. Едва стражники ретировались, я плюхнулась в гостевое кресло и сказала: – Нечестно. – Задрала голову к потолку и добавила: – Ты ему подыгрываешь. – Сопоставила обстоятельства всех своих приключений, и… – Ты подыгрываешь ему каждый раз! В каждое наше попадание! Демиург, к которому обращалась, – ведь если существует мир, то всегда есть тот, кто его создал и кто им управляет! – ответить не потрудился. А у меня возник новый принципиальный вопрос: – За что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала? Ответа вновь не последовало, зато дверь кабинета распахнулась, а в проёме нарисовался Алекс. Заявил прямо с порога: – Эх, Брехунько… Ну чего же ты так? – Как? – насупилась я. – Как только появилась возможность, сразу пустилась во все тяжкие, – оскалившись в тысяча первой улыбке, выдал гад. Я промолчала, а он принялся развивать эту ущербную мысль: – Ведь с виду такая приличная, такая не меркантильная девушка, а сама в чужой карман полезла. Бриллиантов хочется? Артефактов? – Магию верни, – хмуро перебила я. Шагнул внутрь. Закрыл дверь и спросил с невинным лицом: – С чего ты взяла, что эта блокировка моих рук дело? Ага. Значит всё-таки блокировка. Значит, силы меня не лишили! Уже что-то. – С того, – ответила с нажимом, абсолютно в собственном выводе убеждённая. Повелитель недобитый, как и в прошлый раз, попытался прикинуться шлангом, только я не отступилась, и он не выдержал – засиял самодовольством. – Ладно. Признаю. – Верни! – прошипела я. Встала, приобретая максимально грозный вид и непрозрачно намекая – пусть я и светлая, и вообще за позитив, но глаза сейчас выцарапаю! К счастью, невзирая на непроходимую тупость, Волков осознал, и… нет, не подчинился. – Сначала поцелуй, – нагло заявил он. Я сперва зарычала, сжала кулаки, а потом подумала – а почему нет? С меня не убудет. К тому же поцеловать гораздо быстрее, чем препираться. – Хорошо. Поцелую. Но потом… – Верну. – Идейный противник не слишком охотно, но кивнул. Пришлось подойти, обвить его шею руками и, сразу сообразив, что «просто клюнуть» не получится, впиться в мужские губы. Поцеловать смачно, так, чтобы не придрался. Только гад повод для придирок всё равно отыскал… – Мм-м, – едва отлепилась, протянул он. – Так не пойдёт. – Что? – рыкнула я. Лишь теперь рука властелина легла на мою талию, притягивая вплотную, а в карих глазах ну о-очень озорные искорки появились. Миг, и к искоркам добавились вставшие домиком брови, а в тишине кабинета прозвучало: |