Онлайн книга «Сюрприз для богатой и знаменитой»
– Может, что-то подхлестнуло твою память? Какое-нибудь событие… – Он начал водить подушечкой большого пальца по ее запястью. Эта ласка и утешала, и возбуждала ее. – Несколько недель назад в романе Диккенса я нашла записку от Элис. Мне не спалось, и я решила, что Диккенс поможет. – Так странно! Элис не слишком любила писать записки. Она предпочитала звонить, писать эсэмэски или разговаривать лицом к лицу. А накануне своей гибели она сунула в мою книгу записку. Вскоре нам предстояло сдавать выпускные экзамены. Наша жизнь только начиналась. – Что она написала? – мягко спросил Майкл, и Чарли вдруг осознала: так по-доброму к ней еще никто не относился. Уж точно не Бердены. И не одноклассники, которые никогда не понимали, почему хорошенькая, популярная Элис Берден взяла под крыло девчонку из семьи «этих Уинтерсов». Этого не понимали даже мать Чарли и ее братья и сестры. Они недоумевали, почему Чарли всюду ходит с Элис Берден. «Мы с ними не монтируемся, – озабоченно говорила ее мать. – Ничего хорошего из вашей дружбы не выйдет». Может быть, мама была права. – Тогда начались рождественские каникулы, – продолжала Чарли. – В школу нам нужно было только через неделю и тогда предстояло готовиться к экзаменам. Элис написала мне, предложив хоть одним глазком взглянуть на взрослую жизнь. Она назначила встречу у ее дома в семь вечера. И велела одеться понаряднее. – Ты уверена, что записка была от Элис? – Повторяю, она сама сунула ее мне в книгу. – Наверное, на самом деле я хочу спросить вот о чем: ты уверена, что мысль прийти сюда изначально принадлежала ей? – А… – Чарли задумалась. – По-моему, да. – Если она собиралась одурманить тебя и бросить, зачем вообще приглашать тебя сюда? – Не знаю. Вначале я думала, что ее, наверное, тоже одурманили, хотя никто об этом не заикался, даже когда меня допрашивали в полиции. – Они не поверили, что тебе что-то подмешали в пиво? – Не забывай, откуда я родом. И из какой я семьи. Мы были бедными. Отец и мать много пили, в пьяном виде нарывались на неприятности. Два моих старших брата – законченные алкоголики. Они то и дело сидели за решеткой за мелкие преступления. Потом они оба сели надолго. В общем, если девочка из семьи Уинтерс пришла в себя на заднем дворе и ничего не могла вспомнить о предыдущем вечере… никто не удивился. – Но у тебя такое не входило в привычку, ведь так? – Так, – вздохнула она. – А в полиции, наверное, решили, что мой алкоголизм – лишь вопрос времени. – Им следует лучше разбираться в людях, – сердито произнес Майкл. – Может, и следует. Но я их понимаю. – Расскажи, пожалуйста, что произошло в тот вечер. Как думаешь, тебе удастся вспомнить подробности? Куда вы пошли, когда вошли в бар? Чарли покосилась на дверь и наморщила лоб. – Играла громкая музыка, как сейчас. Южный рок… или кантри. – Она испуганно улыбнулась, и Майкл живо представил себе ее в тот вечер, когда они переступили порог бара. – На Элис были короткое платье, кожаная куртка, красные ковбойские сапоги из змеиной кожи. Все смотрели на нее. Как всегда. – Ты уверена, что они смотрели не на тебя? Чарли заглянула Майклу в глаза и увидела в них восхищение. – Нет, поверь мне. Я не умела одеваться и решила посоветоваться с братом. Он велел надеть джинсы и свитер, сказал: мол, так будет нормально. По-моему, так он старался по-своему уберечь меня от неприятностей. – Я видел тебя в свитере, – негромко заметил он. – Даже в свитере ты напрашиваешься на неприятности. – Льстец! – невольно улыбнулась она. – К вам кто-нибудь приставал? – Липли, как пчелы на мед. Но Элис всех отшивала. А я шла за ней. – Куда вы сели? Она кивнула в сторону пустого столика у задней стены, ближнему к туалетам: – Вон там, у того окошка сзади. Элис села спиной к стене, чтобы видеть весь зал. Тогда я еще подумала, что она кого-то ждет. – Давай сядем туда же, где вы сидели в ту ночь. Я скажу официантке, что мы пересели. Чарли взяла сумочку и перебралась за столик у задней стены, в голове замелькали обрывки воспоминаний. Волосы Элис забраны наверх в небрежный конский хвостик, волнистые локоны подпрыгивают у шеи. Она злоупотребляла подводкой, которая делала ее голубые глаза большими и загадочными. В тот вечер Элис улыбалась. Ее улыбка словно говорила: «У меня есть тайна. Хочешь ее узнать?» Чарли не пыталась выпытать у подруги ее секреты. Она успела достаточно хорошо изучить Элис и понимала: ее невозможно уговорить сделать то, чего она не хочет. Элис скажет, в чем дело, когда захочет сама. Может, она и рассказала бы, если бы ее не убили. – Вот, держи! – Голос Майкла отвлек ее от воспоминаний. Он поставил перед ней бутылку и сел напротив. – У тебя испуганный вид! – Элис хранила какую-то тайну. – Она сама тебе это сказала? – Ей не нужно было ничего говорить. Все было написано у нее на лице. – Чарли посмотрела на бутылочку пива. Внутри все взбунтовалось при мысли о том, что ей придется пить, но все же заставила себя сделать глоток. Пиво показалось ей горьким и невкусным – как она и боялась. Она судорожно сглотнула и отодвинула от себя бутылку. – И ты понятия не имеешь, что у нее была за тайна? Чарли покачала головой: – Я тогда подумала, что она сама мне расскажет, когда захочет. Но до этого не дошло. – Почему ты решила, что Элис что-то подмешала тебе в пиво? – Должно быть, она сделала это, пока я ходила в туалет. Она оставалась за столиком с нашими сумками и напитками. – Я думал, девушки всегда ходят в туалет вместе, – улыбнулся Майкл. – Да, обычно так и бывает. Я тогда немного удивилась, что Элис не вызвалась пойти со мной. – И пока тебя не было, она могла что-то подмешать тебе в пиво? Чарли кивнула. – Ты выпила несколько глотков и отключилась? – Позавчера мне приснился сон. Всего лишь обрывок. Я лежала на земле ничком… А напротив меня, через дорогу, лежала Элис. Один глаз у нее был открыт, но я знала, что она ничего не видит. – Чарли передернуло. – Ты видела ее уже мертвой? Чарли резко открыла глаза: – Да, должно быть. Теперь все кажется таким ярким, как будто я в самом деле там была. Но как? – Что ты сделала, когда пришла в себя на своем заднем дворе? – Заползла в дом, залезла под одеяло. Я до полусмерти замерзла. Мне еще повезло, что в ту ночь не похолодало, но стоял декабрь, на улице было холодно. – Как долго ты оставалась на улице? |