Онлайн книга «Это не сон»
|
– Он в безопасности? Скажи, Бен с ней в безопасности? – Ты что, оставила Бена с ней? – Видно, что Марк в шоке. – Да. Я хотела сделать тебе сюрприз. И оставила Бена с ней, потому что ты позволил мне думать, что она – моя гребаная подруга. – Софи, прошу тебя… Теперь уже много людей останавливаются и смотрят на нас. Женщина в черном макинтоше с клетчатым шарфом. Мужчина в изысканном костюме в полосочку, который платит у ближайшего киоска за упаковку сэндвичей. Двое детей, поедающих бургеры, и их папа возле стенда с прессой. – Давай пройдем на поезд, – Марк ведет меня за руку к средней платформе. – Его рано подают. Я стряхиваю его руку и выставляю вперед плечо. – Ты что, правда думаешь, что я поеду с тобой? – Софи, это не то, что ты думаешь… – Я тебя умоляю. И ты еще не ответил на мой вопрос. Бен в безопасности? – Да. – Он вдруг опускает глаза на свои ботинки и делает паузу. – Да… Я так думаю. – Ты так думаешь? И я опять бью его, да так сильно, что на лице у него появляется гримаса. Я сама поражаюсь своей жестокости и тому, что мне хочется бить его снова и снова – потому что я не хочу иметь к этому никакого отношения, не хочу, чтобы он настолько унизил меня, – поэтому я как можно быстрее подхожу к барьеру, роясь в сумке в поисках билета. Усевшись наконец с гулко бьющимся сердцем, опускаю голову между колен, пытаясь справиться с тошнотой. Пирожные. Они будут есть пирожные, и всё будет в порядке. Я пытаюсь избавиться еще от одного воспоминания. Вода. Бен в воде. Он зовет меня. «Мамочка, мамочка…» Нет. Он ошибся. Он просто не так понял. Никакого плавания. Эмма мне ясно сказала. Почему они должны плавать? Скорее всего, они сейчас в тематическом парке. Играют. Я еще раз пытаюсь дозвониться до Эммы. «Вызываемый вами абонент не отвечает. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после…» Только теперь я понимаю, что слегка раскачиваюсь. Не могу усесться неподвижно. Я пытаюсь позвонить Хизер. Это новая мысль. Пусть Хизер посмотрит и выяснит, ушли ли они. Она что-нибудь придумает. Но Хизер не отвечает на звонок. Я закрываю глаза и почему-то вновь вспоминаю о том, как мы купили этот пиджак. Коричневый, вельветовый, в который Марк одет сегодня. Он выглядел в нем таким красивым, что тогда я даже погладила его по щеке тыльной стороной ладони. Очень нежно. И от воспоминаний об этом моменте – от того, каким интимным он был, – и знания, что всё было не так, как я тогда думала, мне становится настолько невыносимо, что я чувствую, как по лицу текут потоки слез. Я сижу с закрытыми глазами, пока не ощущаю, как кто-то пристально смотрит на меня. Марк опять стоит прямо возле меня, на этот раз в проходе, с жутко посеревшим лицом и почему-то держит в руках два билета. – Я купил два билета в первый класс. Там нам никто не помешает, – шепчет он. – Убирайся, – я вновь закрываю глаза. – Прошу тебя. Ради Бена. Пожалуйста, Софи. Пять минут. Я с трудом открываю глаза и замечаю маленькую девочку, которая стоит на коленях в следующем ряду. Мать тянет ее за розовое пальто, пытаясь развернуть. – Хорошо. Пять минут. Он находит для нас пустое купе в вагоне первого класса в голове поезда и садится напротив меня с серым лицом. – Так вот, это совсем не то, что ты думаешь. – Прекрати. * * * Детектив-инспектор Сандерс стоит перед больничной палатой Джил Хартли. Джил уже два часа как пришла в сознание – Мел об этом уже и не мечтала. В тот момент, когда в дверях палаты появляется врач и жестом приглашает ее зайти, оживает мобильный. Мэттью. «Черт. Как не вовремя…» Она заставляет телефон замолчать и шепотом задает врачу вопрос, который мучает ее всё это время: – Она помнит? – К сожалению для нее – да, помнит. Недолго, пожалуйста. В палате мать Джил сжимает руку дочери. – Она ни в чем не виновата. Она не хотела, просто ее вывели из себя. Вынудили… Джил смотрит на Мелани, и на ее лице написаны горе и смирение. Заливаясь слезами, она рассказывает, как Эмма Хартли сказала ей в ярмарочной палатке, что у ее мужа – ребенок от молодой женщины. Что он лишил Джил «счастья материнства»… и ему на это наплевать. «Простите, Джил, но мне кажется, вы должны об этом знать. Он над вами смеется…» То, что произошло потом, Джил помнит, как в кошмарном сне, но Энтони ничего не стал отрицать и даже не попросил прощения. Вместо этого он в бешенстве обрушился на Эмму. «Эта сука пыталась меня шантажировать…» – Когда я поняла, что произошло, я сама захотела умереть, – Джил прикрывает глаза. – Жаль, что у меня не получилось. В кармане Мелани телефон вибрирует от бесконечных посланий. Она извиняется, просит Джил подождать и смотрит на экран. Четыре послания от Мэттью: «ОТВЕТЬ! ЭТО СРОЧНО!» * * * Лицо Марка – по-прежнему цвета пепла. В глазах – му́ка. – Эмма была самой большой ошибкой в моей жизни, Софи, и мне нет оправдания. Но это произошло много лет назад. В то сумасшедшее, жуткое время, когда Бен был еще младенцем. Когда между нами все было так плохо… и я решил, что ты меня больше не любишь. Теперь я чувствую нечто новое – передо мной встают жуткие образы. Переплетенные конечности и языки. Аккуратная эльфийская прическа Эммы. Губы Марка на ее шее. Он так это любил, и я думала, что это секрет… Наш с ним секрет. – Я не могу этого слышать. Прошу тебя, Марк. Мне надо домой. Забрать Бена. Мне надо, чтобы ты просто оставил меня в покое. Умоляю. – Я просто хотел сказать тебе, Софи. В тот момент… Я больше всего… А когда мы узнали, что это депрессия, мне было очень стыдно, но я знал, что, если расскажу тебе об этом, ты бросишь меня. Что ты никогда меня не простишь. – Я тебя ненавижу. – Мне очень жаль, но ты должна выслушать меня до конца. Я спал с ней только два раза. Не больше. Это была безумная вре́менная вспышка, когда я думал, что ты меня разлюбила. До того, как мы узнали, что ты больна. Я не оправдываюсь. Я просто говорю о том, что было. Всю правду. И ты должна мне верить – я сам прекратил эти отношения. – Теперь он говорит очень-очень быстро, и его голос становится громче. – Она ушла из компании. Я клянусь тебе, что больше ни разу не видел ее… Пока она не появилась в Тэдбери. – Я тебе не верю. – На периферии моего зрения появляются какие-то черные полоски. – Это правда, Софи. Богом клянусь, это правда. Самое большое потрясение в жизни я испытал, когда ты пригласила ее на обед… |