Книга 55, страница 12 – Джеймс Деларджи

Чендлер вошел в допросную. Хит сидел за столом в наручниках, а Таня стояла у дальней стены. Глаза подозреваемого были закрыты. Чендлер сел напротив, молча рассматривая его. Предстоящий разговор вызывал одновременно азарт и опаску.

– Мистер Баруэлл, вы со мной?

Хит открыл глаза. Вместо холодной расчетливости сержант увидел в них одну лишь усталость. Мужчина явно давно не спал – или же лихорадочно соображал, как бы себя не выдать.

– А куда я денусь? – Хит потряс наручниками. Несмотря на усталость, ему хватало сил огрызаться.

– Я хочу задать вам несколько вопросов.

– Я уже рассказал все, что знаю. Меня похитили и пытались убить. Я даже описал вам этого маньяка… и вместо того чтобы ловить его, вы держите меня здесь!

– Вы хотели угнать машину.

– Я же объяснил почему. Я спасался от убийцы. Это ведь считается за смягчающее обстоятельство? – Хит вдруг замолчал, поняв, что, по сути, сознался в преступлении. – Вы не можете использовать эти слова против меня! Мне не зачитали права, допрос официально не начался!

Из-под спутанных волос у него по лицу тек пот и впитывался в бороду. За прошедшие полчаса она вымокла и потемнела.

– С машиной все ясно, – сказал Чендлер. – Меня больше интересует остальное. Расскажите подробно, что с вами случилось и как вы сюда попали.

Хит долго молчал, видимо прикидывая, можно ли доверять Чендлеру. Впрочем, выбора у него все равно не было. Он откинулся на спинку стула и запустил пальцы в волосы, еще больше взъерошив их, потом утер лицо. Оно было загорелое и обветренное, как у Гэбриэла. На этом их внешнее сходство заканчивалось.

А вот рассказ совпадал почти слово в слово. Как и Гэбриэл, Хит был разнорабочим и в поисках работы тоже направился в глубь материка.

– У вас были контакты? Имя, адрес, телефон?

– Ага, позвонил и забронировал, – съязвил Хит.

– Ну не случайно же вы в такую даль потащились.

Хит шумно выдохнул.

– Да я всегда все делаю по наитию. Один сборщик фруктов сказал мне, что лучше всего работать поближе к аутбэку. Мол, большинство крутится на побережье, потому что передвигаться легче, зато и конкуренция куда больше. – Он посмотрел на сержанта. – Что, это теперь тоже преступление?

Не преступление, конечно, но убедительности рассказу не добавляет.

– Продолжайте. – Чендлеру было нужно больше информации.

– Ну, добрался я до Порт-Хедленда, а оттуда стал ловить попутку. Остановился Гэбриэл.

– Что у него была за машина?

– Да хрен его знает. Какое-то древнее дерьмо, и цвета такого же.

– Марку запомнили?

Хит пожал плечами.

– Какая мне разница? Остановилась – это главное. Пускай развалюха, но лучше уж так, чем плестись под солнцем весь день.

– А номер?

Хит вздохнул и прикрыл глаза.

– Если я не запомнил марку, с чего бы мне помнить номер?

Чендлер промолчал. Описание машины, которое дали Гэбриэл и Хит, было одинаковым – одинаково расплывчатым.

– Вы всегда путешествуете автостопом? – спросил Чендлер.

– Нет, только на крайняк.

– Вас ничего в водителе не насторожило?

– Высокий и тощий… В случае чего я бы с ним справился. Он сказал, что его зовут Гэбриэл и что ездил в город за покупками.

– Еще что-нибудь говорил?

Хит перевел взгляд на стену.

– Ну, вроде как здешний, живет один. Похоже на правду… Мало он говорил, в общем, да еще так томно, что не расслышишь. Мне даже показалось, будто он из этих – из геев. – Он снова посмотрел на сержанта. – Нет, вы не подумайте, я ничего против не имею… Ну, то есть нравятся мужики и нравятся – мне лично все равно, а они уж пусть как хотят…

Хит явно запутался в словах. Чендлер не перебивал, надеясь, что тот сболтнет что-нибудь.

– В общем, я к тому, что ничего страшного в нем не было. Все в порядке. Так мне казалось. – Хит прикрыл глаза и покачал головой. – Я спросил, чем он занимается, – просто так, из вежливости. На самом деле, мне страшно хотелось поспать, хотя бы пару часов, но при незнакомце я не рискнул.

– О чем еще вы беседовали?

– Да так, ни о чем. Я сказал, что сам из Аделаиды и что здешние места напоминают перегон из Кубер-Педи в Алис-Спрингс: такая же пустыня. Зато тут водятся деньги. В общем, мы поехали от побережья, пропустили пару съездов…

– Вы не заметили в своем водителе ничего подозрительного? – перебил Чендлер.

– Нет, кроме того, что он проезжал места, где можно было найти работу. Говорил при этом, что, мол, туда все лезут. Как же там… – Хит наморщил лоб, вспоминая. – Что-то про первый попавшийся водопой… Не слышали такого?

Чендлер мотнул головой, не желая сбивать Хита с мысли.

– Вроде как там все уже вытоптано и взбаламучено. Он говорил, что дальше лучше. Так и ехали. По крайней мере, в машине было куда приятнее, чем жариться на дороге. Потом он предложил выпить, мол, на заднем сиденье канистра с водой. – Хит поморщился. – Мне хотелось пить, и я согласился. Почему нет?

Чендлер уже догадывался, что будет дальше: в воде отрава. Точь-в-точь как рассказывал Гэбриэл.

– Буквально через пару минут меня начало рубить. Сижу и чувствую, что отключаюсь. Сперва думал, что просто расслабился, успокоился, да и жарко еще, но потом стало хуже. Руки и ноги перестали слушаться. А затем – ничего, темнота. Он, наверное, в воду какой-то гадости подмешал.

Чендлер, не перебивая, делал пометки в блокноте.

– Очнулся я в сарае. – Хит шмыгнул носом. – Пахло смолой от свеженарубленных дров в углу. На руках и ногах у меня висели кандалы. – Он продемонстрировал Чендлеру мощные содранные запястья. – Знаете, как показывают в фильмах про Неда Келли ^[4]. Тяжелые железные браслеты и цепи. Похитителю явно не хотелось, чтобы я сбежал.

– Можете описать кандалы поподробнее?

Хит пожал плечами.

– Ну, такие, полукольцами… и через них продета цепь. На ногах тоже. Цепь от наручников крепилась к стене, а ноги были свободны. Только пошевелить ими я не мог – их будто придавили бетонным блоком. Я заорал «на помощь!», но снаружи доносился только птичий щебет… и шаги за стенкой. Тогда я понял, что сарай примыкает к дому. Еще там было полно инструментов, и я забеспокоился. – Он посмотрел на Чендлера. – Когда сидишь в цепях, что угодно может показаться зловещим… В общем, кричал я, кричал, даже горло сорвал, но Гэбриэлу было плевать. Он знал, что в округе ни души. Потом открылась дверь, а за ней стоял он. Не злой, не довольный… просто стоял и смотрел. Я стал умолять его, чтобы он меня отпустил, а он – томно так – говорит мне: «Успокойся». Все, думаю, сейчас мне крышка, а он такой, типа, «ты – пятьдесят пятый». Что за на хрен, спрашиваю, а он говорит, мол, дел много, и уходит. Не надо меня убивать, кричу ему вслед, и тут он произносит: «Ни о чем не беспокойся. С твоей смертью вопрос уже решенный». До сих пор мурашки.