Онлайн книга «Похищение»
Клатч отирается возле белых, как выбившаяся из ткани нитка. Тощий бледный парень с кривыми зубами и россыпью веснушек на лице. Взгляд его прикован к баскетбольному мячу. Время от времени тело его дергается в воображаемой игре. Какой-то негр прыгает за мечом, но промазывает. Мяч отскакивает от стены и, прокатившись мимо охранника, подлетает ко мне. Клатч наклоняется и, подхватив его, вертит на пальце. Потом делает две подводки, и всякий раз мяч как заколдованный приклеивается к его руке. — Эй, дурак, мяч верни! — приказывает Блу Лок, один из главных черных в тюрьме. Компактный стоит рядом, тяжело дыша и упершись руками в бока. Клатч озирается по сторонам, но мяч не выпускает. К площадке направляется Слон Майк, и Блу Лок говорит: — Скажи своей сестрице, чтобы не выпендривалась, а то получит. Майк подходит к Блу Локу вплотную. — С каких это пор ты указываешь мне, что делать? К ним приближается надзиратель. — Разошлись! — приказывает он. — Эй, чувак, да мы просто… Слон Майк выбивает мяч из рук Клатча. — Иди помойся. И не прикасайся ко мне, пока не смоешь всю малафью. Мяч летит в сторону Компактного, но я перехватываю его и бросаю Клатчу. Тот автоматически принимает подачу и кидает трехочковый. Когда мяч проскакивает в корзину, Клатч улыбается. Впервые за три дня, что я за ним наблюдаю. — Это же игра, — говорю я. — Пусть покрутит. Блу Лок делает шаг вперед. — Ты это мне говоришь? Его успокаивает Компактный: — Да остынь. Идем отсюда. Игра продолжается — еще быстрее, еще неистовее. Надзиратель возвращается на свой пост у стены. Когда Слон Майк уходит, Клатч смотрит на меня: — Почему ты меня защитил? Я пожимаю плечами. — Потому что ты не мог защититься сам. Уважения представители всех рас добиваются одинаково, а именно: никогда не проявляют слабость. Помогай своим братишкам. Не подпускай женщин к важным делам. Смотри опасности в лицо. Облапошивай систему при каждом удобном случае. Не злобствуй понапрасну. Держи слово, потому что ничего другого у тебя здесь нет. Компактный пробует свой самогон. Насколько я понял, у него есть несколько бутылок на разных стадиях ферментации; и таким образом он, полагаю, обеспечивает себе стабильный доход. — Ты когда-нибудь задумываешься о том, что происходит снаружи? Он оглядывается через плечо. — А я знаю, что там происходит. Сидят дураки, пялятся в телек и лезут не в свои дела. — Я имел в виду, по-настоящему снаружи. В реальном мире. Компактный садится, упершись локтями в колени. — Это и есть реальный мир, старик. Иначе почему мы каждое утро в нем просыпаемся? Прежде чем я успеваю ответить, в дверях нашей камеры появляется Клатч. В руке у него бутылка шампуня, и он дрожит с головы до пят. — Что стряслось? Его, похоже, вот-вот вырвет. — Не могу! — наконец выдавливает он. И тут я замечаю у него за спиной Слона Майка. Майк выхватывает бутылку у Клатча и сжимает ее. Меня обдает струей фекалий. — Хочешь быть ниггером — на, разотрись! Дерьмо у меня в волосах, во рту, в глазах. Я задыхаюсь от ужасной вони, пытаюсь вытереться, а в это время Компактный кидается на Слона Майка. Не проходит и секунды, как в камеру вбегают надзиратели. Они растаскивают дерущихся. — Глупый поступок, Компактный, — кричит офицер. — Еще одна промашка — и угодишь прямиком в спецотсек! Другой офицер хватает меня за руку и выводит из камеры. — Вас нужно продезинфицировать. Я принесу вам новую робу. Обернувшись, я вижу, как первый надсмотрщик упирается коленом в спину Компактного, чтобы застегнуть на нем наручники. Я понимаю, что они считают виновным в случившемся Компактного. Еще бы, ведь черному пареньку наверняка хочется избавиться от белого сокамерника. И они предположили, что Слон Майк — белый — пришел мне на выручку. — Погодите, — кричу я, — это Майк! Майк это сделал! Компактный, с трудом приподнявшись, оборачивается на мой голос. Глаза его превратились в щелки, челюсти сжаты. — Спросите Клатча! — выкрикиваю я. И пока меня тащат к душевой, заключенные вскидывают головы, заслышав это имя. Вот как мы называем друг друга: Сорок Унций, Малыш Джи, Будда, Си-Боун, Полуживой, Двойка, Снеговик, Плот, Бродячий Кот, Гнилой, Демон, Кроха, Таво, Колотун, Гав-Гав, Кретин, Бу-Бу, Ихавод, Чикаго Боб, Питбуль, Слим-Джим, Крепкий Орешек. В тюрьме все изобретают себя заново. Обращаться к людям можно только так, как они сами представляются, — в противном случае они могут вспомнить, кем были раньше. После на тюрьму словно набрасывают покров. Когда гаснет свет, почти никто не разговаривает. Компактный лежит на верхней койке. — Майка упрятали на целую неделю, — говорит он. «Упрятали» означает подвергли дисциплинарному взысканию. Мало того, что его заперли в одиночной камере и лишили всех привилегий, его теперь еще и кормят так называемыми «кирпичами» — питательными брусками, в которых спрессована не только еда, но и напитки. Так наказывают за самые суровые проступки: нападение на персонал, ношение самодельного оружия и обливание кровью или другими телесными выделениями. — Как это вышло? Компактный переворачивается на бок. — Клатч подтвердил твои слова. И теперь, наверное, отсчитывает семь дней вместе с Майком. Потому что на восьмой день ему крышка. В этом обществе вознаграждают не за правду, а за ложь, сказанную кому надо. — Надзиратель сказал, что тебя могут перевести в другой блок, — немного помолчав, говорю я. Компактный вздыхает. — Ну и хрен с ним. Они уже пару раз находили мою самогонку, когда обыскивали камеру. Перевод в отсек повышенной безопасности — это гораздо более серьезное мероприятие, чем может показаться, когда слушаешь Компактного. Заключенные сидят в одиночках, по двадцать три часа в сутки взаперти, и, что еще хуже, после обвинительного приговора, в «настоящей» тюрьме, им, как правило, обеспечивают те же условия. — Ты сваливаешь отсюда рано утром, — говорит Компактный. — У Клатча в камере теперь есть свободное место. Мне эти проблемы даром не нужны. Через несколько минут он уже безмятежно храпит. Я закрываю глаза и вслушиваюсь в звуки тюрьмы. И не сразу понимаю, чего недостает: впервые за все время, что я здесь, Клатч не плачет в подушку. |