Книга Вавилонская башня. Крушение., страница 46 – Силвиу де Абреу

В той же стране пребывал и Сезар. Как сомнамбула двинулся он домой, словно сквозь вату слыша просьбы внуков пойти в кино и в кафе.

— У меня болит голова, — машинально отвечал он. — Очень сильно болит, очень сильно.

Дети, чувствуя, что им ничего не добиться, посердились, порасстраивались и занялись разговорами друг с другом.

Марта, едва взглянув на мужа, сразу заметила симптомы ненавистной болезни, и дети подтвердили их, рассказав о встрече с красивой сеньорой и ее женихом на площадке аттракциона.

Присутствие жениха утешило Марту, и она решила не трогать Сезара. Голова у него вполне могла болеть от того, что Лусия Праду полюбила другого. А ее голова была занята подготовкой к вечеру. Сегодня в их дом должна была войти Сандра, будущая невеста Александра. И она вошла, одетая в скромное, но изящное черное платье, очень смущающаяся, но старающаяся не подать виду. Марта была с ней приветлива, но не больше. Этой девочке предстоял суровый экзамен, и она не хотела заранее золотить пилюлю.

Однако она все же хотела помочь девушке, впервые входящей в дом, чувствовать себя более непринужденно, и поэтому устроила фуршет и сбила тем самым Сандру с толку. Такого она никогда еще в жизни не видела.

— Ты водил меня по ресторанам и учил есть сидя, — сказала Сандра Александру, — а тут мы что, стоя будем есть?

— Конечно, — улыбнулся он. – Наверно, и ты не раз ела стоя.

— Ела-то, конечно, ела, но только мне не приходилось разом столько всего в руках держать, — с вздохом сказала Сандра.

— Не робей, со всем справишься, — утешил ее Александр.

Он нашел ей место в уголке, кресло и стол, чтобы поставить тарелку.

— Вот не знала, что богатые сначала едят десерт, — отметила Сандра, рассматривая что-то воздушное у себя на тарелке.

— Это не десерт, это суфле из пикши, — объяснил Александр.

— А что такое пикша? — спросила Сандра.

— Рыба, — ответил Александр.

Он пошел за вином для Сандры, и тут к нему подошел Сезар.

— Если у тебя в отношении этой девушки далеко идущие планы, — осторожно начал он, — то мне кажется, сначала нужно ее узнать получше.

— Мне кажется, я ее до конца дней не узнаю, — простодушно отвечал Александр. — Это-то мне и нравится, она все время меня удивляет!

— Вот я и говорю: не спеши, пусть она продемонстрирует все свои сюрпризы, — настойчиво повторил Сезар.

Он внимательно наблюдал за Сандрой, и многое его, как человека немолодого и опытного, настораживало. В первую очередь то, что Александр выглядел влюбленным, а Сандра нет, и одного этого было уже достаточно, чтобы внушить отцу тревогу, потому что разница в воспитании, социальном положении и многие прочие различия очень бросались в глаза.

— Я ее очень люблю, папа, — проникновенно сказал Александр. – Думаю о ней целыми днями. А если вдруг не встречусь или не поговорю по телефону, то мне кажется, что день и не начинался вовсе. Ты даже не представляешь, как я счастлив!

«Вот это-то и плохо», — подумал Сезар, но вслух ничего не сказал, а только проследил взглядом за Александром — с каким изяществом он подал своей возлюбленной бокал вина, и как вульгарно она его выпила.

С не меньшим вниманием следили за Сандрой Рафаэла и Лейла.

— Должна тебе сказать, что выглядит она вполне пристойно, — сказала Рафаэла, — платье хоть и не новое, но приличное, и ведет себя скромно, так что нам будет трудно с ней бороться.

— Ничего, мы справимся, — воинственно ответила Лейла.

В миг, когда все уже разбились по группкам, кто отправился курить, а кто просто болтал, делясь новостями, Сандра вдруг осталась одна, потому что Александра подозвала к себе Марта, к ней подошли Рафаэла с Лейлой и пригласили в кабинет.

Сандра сразу почувствовала недоброе и отказалась; с чего бы это двум старым ведьмам ею командовать? Что задела?

— Пойдем-пойдем, — сказала Лейла, — ты же не хочешь, чтобы все узнали, чем ты занимаешься с парнями в гараже.

Кабинет располагал к деловым разговорам и даже заключению сделок: вот деловую, но необычную сделку и попытались заключить две взрослые женщины с молодой.

— Ты сама поговоришь с Александром и откажешь ему, а мы никому ни слова не скажем про твои гаражные похождения, — спокойно сказала Рафаэла. — Иначе мы можем устроить публичный скандал и ославить тебя в глазах всех собравшихся, в том числе и твоего предполагаемого жениха. Выбирай!

Они стояли с двух сторон, как парки, неотвратимые богини судьбы, которые готовы были оборвать неугодную им нить. Сандра из полублаговоспитанной барышни мгновенно превратилась в отчаянную дворовую девчонку.

— А чего это вы вмешиваетесь? Что я вам такого сделала?

— Ты не сделала, а сделаешь, и не нам, а нашим близким друзьям. Александр вырос на наших глазах, и мы совсем не хотим ему несчастья.

Сандра злобно осклабилась.

— А я давно решила выбраться из той помойной ямы, в которой живу! И не вы, две старые клуши, можете мне помешать!

— Как ты смеешь так с нами разговаривать? — возмутилась Рафаэла.

— Сбавь тон, — присоединилась к ней Лейла.

Злобная усмешка тронула губы Сандры и вдруг она пронзительно истерически заорала во весь голос:

— Не подходи ко мне! Убери руки! За кого ты меня принимаешь, извращенка! Убери руки! Я кому сказала, убери руки! Не смей меня трогать, гадина!

На ее вопли прибежали Александр, Сезар, Вилма, Марта.

— Что случилось? Что случилось? — торопливо спрашивал Александр, бросаясь утешать свою рыдающую любленную, а она, захлебываясь рыданиями, торопливо рассказывала:

— Они меня заманили... заманили подальше от всех, они думали, что я такая же, что ли... Уведи меня отсюда! Уведи! Я не хочу, не могу здесь оставаться!

Александр, сверкая глазами, повел Сандру к выходу, Рафаэла, которая до этого стояла как статуя, воплощая собой негодование, остановила его.

— Мне кажется, девушка серьезно больна. У нее припадок истерии. Я бы на твоем месте обратила на это серьезное внимание.

— Сейчас они на меня наговорят, потому что я бедная, а сами сухими из воды выйдут! — продолжала привычно блажить Сандра с той мощью, какая собирала к месту семейного скандала все окрестные дворы.

Александр готов был подхватить на руки свою принцессу и унести из страшного вертепа, каким оказался его дом. Он и в самом деле подхватил ее, но только под руку, и они выбежали на улицу, в темноту, расцвеченную вечерними огнями. Остальные чинно прошли в гостиную и расселись. Некоторое время все сидели молча, приходя в себя, опоминаясь после скандала.

Рафаэла и Лейла, гневные и возмущенные, разумеется, не считали нужным произнести ни слова в свое оправдание. Марта разнервничалась от того, что такой неприличный скандал разразился именно в ее доме. Поэтому первым заговорил Сезар, решив как-то разрядить напряженную атмосферу.