Книга Вавилонская башня. Месть, страница 35 – Силвиу де Абреу

И как ни старался Сезар всеми-способами разрушил стену, что упорно поднималась между ними, — все было напрасно. Более того, Марта заметила, какими напряженными стали отношения у Сезара с Александром. Как-то поздно вечером до нее донеслись их громкие голоса, а наутро они еле здоровались друг с другом.

Как уже повелось, за ответом она оправилась к Бруну. Тот честно признался, что Клементину и Александр были у него в гостях, и он рассказал им о своей поездке в Риу-Негру, показал привезенные газеты. «Что же сказал Клементину? — с замиранием сердца спросила Марта.

— А что тут скажешь? Сказал, что понял, наконец, причину той ненависти, с которой на него обрушился тогда Сезар. К сожалению, Марта, его вывод совпал с моим, хоти я ни словом не обмолвился о своих подозрениях. Я просто счел нужным показать им газеты. Просто предоставить факты. А выводы они делали сами.

— Какой же вывод сделал Александр? — Марта слышала, как где-то очень далеко тикают часы, шумят дети, но не на улице, а на другой планете. Для нее в эту минуту ничего не существовало, кроме ее вопроса и ответа Бруну. Бруну не спешил давать свой ответ. Она снова повторила вопрос.

— Он сначала согласился с Клементину... Но Сезар его отец, и он не может и не хочет верить, что он — подонок, способный на такую низость. Александр считает, что все надо еще раз проверить. И он прав. Марта, мы делаем выводы на основании газет да собственных представлений и мнений. Но это путь ошибочный. Нужны факты. Кстати, расскажи мне, пожалуйста, о своем отце. Ты сказала, что он погиб. Мне хотелось бы знать об этом подробнее.

— Отец был человеком цельным, решительным. Всего добился своим трудом. Очень хороший, очень справедливый человек. А погиб он в автокатастрофе. Вообще он отлично водил машину, любил сам сидеть за рулем. И машину знал отлично. Всегда держал ее в порядке. А тут оказалась какая-то неисправность с тормозами. Экспертиза, правда, ничего не подтвердила, но нам вся эта история казалась подозрительной.

— Лучший способ раскрыть преступление — подумать, кому это было выгодно.

— Что ты хочешь этим сказать? — Марта возбужденно заходила по комнате.

— Только одно: смерть твоего отца открыла Сезару путь к руководству компанией.

Марта не стала продолжать разговор, заторопилась, посмотрев на часы: они с Александром решили все-таки съездить к врачу, который наблюдал Сандру.

* * *

Здесь какое-то недоразумение, доктор Бауаби. Александр отказывался верить услышанному. Сандра никогда не была беременной! Не было никакого ребенка, как не было никакого выкидыша.

Он был потрясен и раздавлен. Она, его Сандринья, любимая и единственная, обманывала его на каждом шагу.

Зачем она врала мне, мама? — этот вопрос Александр несколько раз задавал Марте, пока они добирались до дома.

— Я думаю, что это лучше спросить у нее самой. Хотя ты должен смотреть правде в лицо: она лгала тебе с самого начала.

Александр не мог, не хотел верить матери, которая сидела, в кресле напротив него и плакала. Плакала от жалости к нему. Ему не было жалко себя, но мучительно больно в сознании укреплялась мысль, что вся его жизнь с Сандрой, безумная любовь, трепетное ожидание ребенка — мираж, рассыпающийся на глазах. Они сидели и ждали, когда вернется Сандра, чтобы задать ей один-единственный вопрос: «Зачем?»

Вошла Сандра, улыбающаяся, стройная, с маленьким рюкзачком за спиной. Она еще не знала, что сейчас рухнет их сказочный мирок. Но отступать было некуда. Марта сидела напротив и держала в руках температурный листок, о котором говорил доктор Бауаби и который доказывал, что никакого ребенка не было и в помине.

— Зачем ты врала мне, Сандра?

Она бросилась перед ним на колени, твердя, как заклинание:

«Любимый, прости!» Александр видел, что ее не лживы, видел, как она потрясена, он внимал объяснениям: «Хотела выбраться из нищеты, жить в роскошном доме!» — но ее слова, слезы, объятия отдавались у него в душе лишь тяжелой пустотой. Все рухнуло! И нет надежды, что им удастся еще что-то склеить. Он поднял ее с колен.

— Собирай вещи! Мы уезжаем отсюда. Спектакль кончился.

Сандра не спорила, просила лишь об одном: не возвращаться в прежнюю комнату, снять другую. Но Александр был непреклонен:

— Там наш дом, и мы будем жить в нем. Александр погрузил их нехитрые пожитки в машину, и вскоре они вносили их в подъезд дома в Бешиге. Соседки выстроились в ряд, наблюдая за происходящим. Сандра не спешила покидать машину, зная наперед все, что скажут се соседки. Она постаралась не задерживаться внизу и быстро прошмыгнула вперед, но это ее не спасло от злых языков: «Да, недолго задержалась в роскошном доме!», «Кому она там нужна, нахалка такая!», «Да ее просто выставили оттуда!»

Александр занес вещи в комнату и повернулся уходить.

— Ты бросаешь меня?

— Да, я ухожу, и не спрашивай меня больше ни о чем, Сандра. — Он, не обращая внимания на ее глаза, полные слез, не слыша ее вопля «Вернись! Вернись!», хлопнул дверью и выскочил в вонючий подъезд, спустился по грязной лестнице и выбежал на улицу.

Ноги сами принесли его к дому Бруну. Он поднялся по знакомой лестнице наверх и, войдя в мастерскую, совершенно обессиленный, прислонился к стене.

— Все кончено, Бруну. Вы все были совершенно правы. Я — слепец... — Он успокоился и рассказал другу о случившемся.

— Я не буду ее защищать, — задумчиво произнес Бруну, наливая гостю кофе, — скажу тебе лишь одно: она тебя очень любит.

— Любовь, построенная не обмане, мне не нужна. Я не могу любить человека, которому нет доверия. Мне туда нельзя возвращаться. Я ведь сейчас готов на все, и мне страшно, что не удержу себя в руках.

— Оставайся здесь, — Бруну указал на диван, — переночуешь. Утро вечера мудренее.

— Спасибо, но я лучше куда-нибудь пойду.

Утром Сандра прибежала к нему в контору, но он продолжал корпеть над бумагами, не поднимая головы, не отвечая ей. Вошла Лусия и, увидев Сандру, извинилась и заспешила обратно. Александр остановил ее и, впервые подняв голову, сказал:

— Сандра уже уходит, а нам нужно с тобой поговорить…

Целый день ему было не до работы, папки с делами лежали в стороне, а он все говорил и говорил. Сначала Лусия, потом зашедшая к нему Шерли (она уже все знала о случившемся) пытались хоть как-то смягчить его боль. Но он смотрел на этих милых женщин и думал о Сандре. Шерли сказала, что она пришла к Клементину и умоляла, чтобы отец просил за нее перед ним, Александром. Господи, она же так ненавидит Клементину, а тут сразу вспомнила, что он не отец! Александр не сомневался, что никогда Клементину не придет к нему вымаливать прощение для Сандры.

К вечеру он собрался и поехал вместе с Лусией в офис строительной компании. Он открыл дверь кабинета Энрики и замер на пороге: брат целовался с Селести. Девушка смутилось, заторопилась уйти. Но Энрики удержал ее: — от брата у него не было тайн.