Книга Воздушные замки. Тайны прошлого, страница 43 – Эуклидес Маринью

Уединившись с Тьягу в его комнате, она умоляла сына не сдаваться, не пасовать перед Антониу.

— Не повторяй моей ошибки, сынок! Когда-то под давлением твоего отца я бросила университет, отказалась от собственной жизни. А теперь у меня остались только мои дети да титул — сеньора Сан-Марино.

— Ты по-прежнему хочешь развестись с отцом?

— Нет, в моем возрасте на это трудно решиться, К тому же я должна думать не только о себе, но и о вас с Арналду.

— Мы уже не маленькие, мама. Арналду — взрослый мужчина. А я тоже в состоянии позаботиться о себе.

— Это тебе только кажется. Арналду вырос, да ума не вынес. И ты еще не определился в жизни, я должна оставаться в семье хотя бы затем, чтобы отстаивать твои интересы в схватке с отцом и поддерживать тебя. Я не хочу, чтобы ты слепо исполнял его волю. Следуй своей мечте и ничего не бойся!

— Мама, я так люблю тебя! — обнял ее Тьягу. — Ты одна меня понимаешь. Я обязательно стану музыкантом, буду зарабатывать себе на жизнь и обеспечивать тебя! Если ты когда-нибудь все же захочешь уйти от отца — мы будем жить с тобой вдвоем.

С умилением, глядя на сына, Гонсала сочла нужным возразить ему:

— Это было бы неправильно, сынок. Я хочу, чтобы ты встретил хорошую девушку, полюбил ее, чтобы у вас сложилась действительно счастливая семья, а не такая, как у меня с твоим отцом.

— Я бы и сам этого хотел, мама, — признался Тьягу. — Но девушка, которую я, кажется, полюбил, никогда не сможет стать моей женой. Она выбрала для себя монастырь!

— Ты говоришь о младшей дочке Отавиу? — догадалась Гонсала.

— Да, мама.

— Вот, значит, как все оборачивается… — задумчиво произнесла Гонсала. — Ну что ж, эта девушка мне сразу понравилась…

— Правда, мама? — оживился Тьягу. — Она необыкновенная! Она вся светится, от нее исходит какое-то животворящее сияние! Ты заметила это, мама?

— Я заметила, что сияние исходит от тебя, когда ты говоришь о Сели, — улыбнулась Гонсала. — И могу посоветовать тебе только одно: борись за свою любовь, не отступай! Сели еще очень молода, она может и передумать, Может не стать монахиней.

В доме Отавиу тоже была напряженная атмосфера. Жулия и Бетти откровенно враждовали, ссорились даже иногда в присутствии Отавиу, забывая о том, что его следует щадить, не расстраивать семейными дрязгами. Отавиу это, конечно же, угнетало, он постоянно говорил Алексу о своей отцовской несостоятельности, Алекс же слушал Отавиу вполуха, считая эту про6лему далеко не самой главной и актуальной.

Алекса и Онейди гораздо больше беспокоило другое: внезапный звонок Элиу Арантеса. Он снова объявился, позвонив Алексу, но едва успел представиться, как в телефоне что-то щелкнуло, и связь прервалась.

Алекс и Онейди, естественно, не могли знать, что это люди Торкуату зафиксировали звонок и не просто прервали связь, а тотчас же пустились по следу Арантеса. Обеспокоенные супруги продолжали ждать повторного звонка, моля бога о том, чтобы трубку случайно не взял Отавиу.

— Что нужно этому Арантесу от тебя? — спрашивала Онейди мужа, и Алекс отвечал так:

— Не знаю. Но чувствую, что за ним скрывается какая— то опасность для Отавиу.

К счастью, сам Отавиу был далек от тревог Алекса и его жены. Воспитание дочерей — вот что занимало в те дни Отавиу. Он неумело, неловко пытался вызвать каждую из них на откровенность, но Жулия всякий раз утверждала, что вовсе не ссорилась с сестрой, что отцу это просто показалось, а Бетти вообще увертывалась от разговора. Однажды она, правда, не выдержала и сказала Отавиу, что у его любимицы Жулии несносный характер, отсюда и все распри.

Отавиу не мог оставить это без внимания и строго спросил Жулию:

— Почему ты придираешься к Бетти?

— Я? — изумилась она.

— Да. Бетти говорит, что зачинщиком ссор всегда являешься ты.

— Папа, это не так, — стала оправдываться Жулия. — Думаешь, мне хочется с ней ссориться? Но меня действительно зачастую бесит поведение Бетти. Она постоянно соперничает со мной. Ей хочется первенствовать во всем, поэтому она готова отнять у меня даже мужчину! Это сущий ад!

— О каком мужчине ты говоришь? — заинтересовался Отавиу.

Жулия поняла, что сказала лишнее, и поспешила исправить оплошность:

— Да она вбила себе в голову, что я влюблена в Шику Мота, и стала строить ему глазки.

— Мой приятель Шику Мота? — обрадовался Отавиу, услышав знакомое имя. — Он тебе нравится?

— Нет, разумеется, нет. Я презираю Шику, на дух его не выношу! Он отвратителен и раздражает меня, как никто другой!

— Он чем-то тебе насолил? Что он сделал? Я с ним поговорю!

— Нет, папочка, ни в коем случае! Он ничего мне не сделал. Забудем о нем! Шику тут ни при чем. Я вообще с трудом выношу мужчин. Они у меня поперек горла стоят!

— Поэтому ты до сих пор и не замужем?

— Да. Все мои романы почему-то заканчивались плачевно. И я поняла, что лучше быть одной, чем испытывать новые разочарования.

— Как жаль, что у тебя все так неудачно складывается, — Пригорюнился Отавиу. — Бедная моя девочка! Если бы я мог тебе чем-то помочь!

— Не расстраивайся так, папа! — испугалась его реакции Жулия. — У меня все в порядке! Я люблю свою работу, люблю тебя, Сели и даже Бетти!

— Но мне хотелось бы, чтобы ты полюбила еще и какого-нибудь хорошего парня. Я думаю, не все мужчины такие уж плохие. Даже уверен в этом! Тебе просто не везло до сих пор.

— Ладно, папа, оставим этот разговор — сказала Жулия. — Ты не переживай: я постараюсь быть терпимее к причудам Бетти.

В тот же день за обедом она села рядом с Бетти и бодрым голосом сообщила отцу:

— Видишь, папа, у нас опять мир и согласие! С нашими ссорами покончено. Правда, Бетти?

— Я вообще ни с кем не ссорилась, — пожала плечами Бетти.

— Ну вот, все хорошо, мы помирились, — подвела итог Жулия, но Отавиу этого оказалось недостаточно. Он потребовал:

— Тогда обнимитесь при мне! Обнимитесь! Я хочу это видеть!

Бетти и Жулии ничего не оставалось, как выполнить желание отца. И хотя обнялись они достаточно сдержано, Отавиу все равно был доволен.

— Как это мило! Как трогательно! — воскликнул он. — Сестры должны дружить, не так ли? Три сестры! Замечательно… Мы с Евой однажды смотрели спектакль с таким названием «Три сестры»! Это пьеса известного русского драматурга… забыл его фамилию.

— Чехов, — подсказала Жулия.

— Да, точно! — обрадовался Отавиу. — Ты тоже видела этот спектакль?

— Видела. Только, Наверное, в другом театре и в другом исполнении.

— Жаль, что ты не видела того спектакля, — огорчился Отавиу. — Нам с Евой он очень понравился… Постойте, а почему вас только двое? Должно быть три сестры! У меня ведь три дочери! Я ничего не напутал?