Онлайн книга «Проклят тобою»
|
С этими словами он уходит, а я лежу, красная, как помидор, от неуместно эротичных фантазий, и глупо улыбаюсь. Но мысли, роем наводнившие голову, быстро стирают непрошеное веселье. Почему я до дрожи боюсь его, ведь Ландар никогда даже не пытался причинить мне вред. Но от него постоянно веет чем-то опасным, заставляющим всегда быть начеку. И вот это-то и пугает… Знать бы ещё, кто я для него?.. Пока что, по ощущениям, лишь обуза… Пока я предаюсь горьким размышлением о своей злосчастной судьбе, возвращается Ландар. Его сопровождает сутулый лысый вороватого вида старичок и тощая губатая девица лет восемнадцати-двадцати. Она тащит небольшой, но явно тяжёлый — вон как кренится набок, бедняжка! — саквояж. Старикашка протягивает ко мне руку, и я замечаю обкусанные грязные ногти. Эскулап (а в том, что его профессия связана с лечением, я не сомневаюсь) желтозубо улыбается и чирикает (ибо на человеческую речь звуки, издаваемые данным существом совсем не похожи): — А вот и наша болезная! Сейчас-сейчас поправим! Но что-то его энтузиазм у меня доверия не вызывает, поэтому на всякий случай отползаю подальше, натягиваю покрывало до ушей. — Не бойтесь, милочка! — расплываясь в масленой ухмылочке, сюсюкает доктор. Складывает пальцы щепотью и подзывает, как собачонку: — Утю-тю! Идите ко мне! — и поворачиваясь к Ландару: — Видимо, сильно ударилась. Диковата. Ландар стоит, опираясь на дверной косяк и, по своему обыкновению сложив руки на груди, мрачно глядит на происходящее. В глазах его клубится вишнёвая мгла. Отвечает сухо, неохотно: — Вы же лекарь. Вот и лечите. От заявления моего мужа у старикашки начинает дёргаться щека, и усмешка на сей раз выходит кривоватой. Он присаживается возле моей кровати и говорит уже менее самоуверенно: — Милочка, пока вы будете сидеть в том углу, я не смогу осмотреть вашу милую головушку. Приходится подавить страх и брезгливость и всё-таки подвинуться. Старикашка запускает свои противные пальцы в мою шевелюру, и меня передёргивает. Зато он, кажется, млеет. — Какая роскошь! Красота! — восторженно лепечет он, перебирая мои локоны. — Чистое серебро! Утешением мне только перекошенная физиономия Ландара — я готова спорить на что угодно, он ревнует. Вон как прищурился! Собака на сене. И сам не гам, и другому не дам! Кто мешает ему самому трогать? Я, может быть, только «за»… Между тем, доктор добирается до моей шишки и больно надавливает на неё. Ойкаю, голову прошивает боль, снова подступает тошнота. — Это серьёзно! — важно произносит врачеватель. — Полагаю, у вас головной злыдень. Нужно вытягивать! — Кто-кто? Что за болезнь такая? Моё доверие к лекарю сразу падает ниже плинтуса. Но доктор и не думает смущаться, он на полном серьёзе заявляет: — Дитя моё, всё куда хуже! Головной злыдень — мелкий демон-паразит. Он забирается под кожу и питается мозгами. Если его вовремя не извлечь, то заражённый умирает в страшных мучениях. А симптомы, описанные вашим супругом, указывают именно на этого мелкого пакостника, увы! Всё это похоже на редкостный бред. Но — кто знает, какие болячки распространены тут, в Сказочной стране. Если здесь реально Зеркало Троллей из Снежной Королевы, то вполне могут водиться демоны, питающиеся мозгами. От таких мыслей становится только хуже. Бросает в озноб. Я подвигаюсь ближе и уверено говорю: — Вытащите из меня эту дрянь поскорее! Глаза доктора загораются маниакальным блеском. Теперь из его движений уходит суетливость, он поднимается, закатывает рукава и распоряжается, обращаясь к своей юной спутнице: — Томирис, детка, подай-ка мне дрель! Тут же закашливаюсь, поперхнувшись возражениями на такие методы исцеления. Я-то, наивная, думала, что меня сейчас будут лечить какими-нибудь магическими снадобьями, зельями, микстурами. К дрели оказываюсь не готова морально. — Ландар! Не дай им сделать это! — кричу я, вскакивая с кровати, путаясь в одеяле и грохаясь почти что к его ногам. Он меня поднимает, отряхивает, смотрит хмуро и непонимающе. — Ты что устроила? — говорит строго и за плечи разворачивает к лекарю. — Это же простая процедура. Не бойся, если хочешь — я подержу тебя. — Нет! — мотаю головой и давлюсь слезами. — За что ты так со мной? Почему не убил тогда сам? Ландар, что я тебе сделала? Меня бьёт истерика, я тихо вою. Никогда ещё не чувствовала себе такой одинокой. Я ведь чуть не начала доверять этому красноглазому ублюдку. А он решил свести со мной счёты столь садистским методом! — Ландар, — тяну жалобно, в последней отчаянной попытке умолить его, — пожалуйста, я сделаю всё, что попросишь, хочешь, стану перед тобой на колени? Хочешь… Выворачиваюсь и действительно пытаюсь рухнуть на пол. Он подхватывает, встряхивает, как будто пытается вытрясти душу и грозно рыкает: — Прекрати сейчас же! Ты позоришь меня перед людьми! Его лицо перекошено от гнева, желваки так и ходят на щеках. Он буквально прожигает меня взглядом. Доктор, открыв рот, смотрит на происходящее. А раскосые глаза юной ассистентки и вовсе становятся круглыми, как пятаки. Лекарь, наконец, говорит: — Кажется, тут нужны более радикальные меры. — Радик…альные… — икая от страха, бормочу я. И уже вижу себя привязанной к разделочному столу, где надо мной склоняются два маньяка со всякими жуткими штуками в руках. Некстати вспоминается КВНовская шутка про хорошо зафиксированного пациента, который в анестезии не нуждается. И я взываю: — Пожалуйста… прошу! Умоляю! Доктор качает головой: — Плохо дело! Злыдень входит в силу! Решать, что делать — вам, — говорит он Ландару. Тот утвердительно кивает, крепче сжимает мои плечи (кажется, вот-вот раздавит), его зубу стиснуты, а вместо губ — узкая полоска. Весь собран, суров и недоволен мной. — Давайте, — говорит он. — Но только дрель, без радикализма. На мой тихий отчаянный рёв никто не обращает внимания. Томирис тем временем достаёт из саквояжа бутыль с красиво мерцающей зелёно-жёлтой жидкостью. По комнате разливается такой неуместный при смертоубийстве аромат бергамота. — Двадцать капель, не больше, — отдаёт распоряжения доктор, а сам берёт какой-то странный предмет, похожий на распорку и направляется ко мне. Томирис достаёт мерный стаканчик, накапывает в него микстуру. |