Книга Невеста из другого мира, страница 55 – Екатерина Флат

С такими мыслями я спешно шла по коридору, когда мне навстречу попалась Тамилла. Причем, такая веселая и жизнерадостная днем, сейчас сестра Амира выглядела понурой, едва носом не шмыгала.

— Ты тоже не в настроении, как я смотрю, — уныло констатировала она.

— Что-то случилось?

— Да как сказать… Просто я скучаю по Рилиту. И я очень надеялась, что он приедет, не виделись же с того дня, как он мне свою метку даровал. Но он все не приезжает и не приезжает… Понятно, конечно, это он Амира опасается, вообще боится на глаза моему брату показываться.

Как же я его понимаю!

— У Амира прямо талант распугивать окружающих, — не удержалась от мрачного смешка я.

Но Тамилла пропустила мои слова мимо ушей, продолжала:

— Я пишу Рилиту каждый день. Он, к сожалению, не всегда успевает отвечать. Но как раз сейчас от него послание получила, что он все равно не сможет приехать, так что увидимся мы только в Чертогах…

Мне кажется, если бы хотел, то наверняка бы десять раз уже приехал. Но я не стала это озвучивать, чтобы еще больше Тамиллу не расстраивать.

— Я понимаю, что зря переживаю и сама себя накручиваю, но все думаю… А почему у нас с Рилитом метка по правилам не появилась? Понятно, конечно, что по самой природе это явление непредсказуемо, но все же. Вам с Амиром хватило одной единственной встречи, чтобы его магия отметила тебя, подтверждая, что мой брат все же способен когда-нибудь полюбить. А мы с Рилитом друг друга уже год знаем, а метку пришлось намеренно ставить.

— Тамилла, но ведь вроде сейчас все так делают. И это как раз у нас с Амиром чуть ли не аномалия по современным меркам. Да и не стоит тебе сравнивать, правда. Я не знаю, каким таким боком тьма вдруг определила, будто бы твой брат на что-то там способен, но тут явно какая-то ошибка. У него вся любовь, настоящая и будущая, ограничивается лишь собой единственным и неповторимым.

Тамилла смотрела на меня чуть ли не умоляюще:

— Дэрия, я понимаю, Амир порой выглядит черствым, холодным и чересчур властным, но наверняка внутри у него царят нежность, заботливость и добродушие.

— Вот когда будут они царить не только внутри, но и снаружи, тогда и поговорим, — хмуро парировала я. — А пока, прости за откровенность, я Амира лишний раз даже видеть не хочу.

— Но, Дэрия, ты же понимаешь, что метка не могла возникнуть просто так? Значит, Амир способен любить. И именно на тебя указала магия, как на наиболее вероятную кандидатуру для этого. Пусть сначала у вас все сложилось не слишком идеально, но, я надеюсь, в Чертогах уже дела пойдут на лад.

Похоже, тут бессмысленно спорить, все-таки мы с Тамиллой смотрим на Амира с совершенно разных сторон. К тому же я и так уже потеряла много времени, нужно успеть провести ритуал.

— Вот в Чертогах и будет видно, — я Тамилле улыбнулась. — Не сомневаюсь, и ваша ситуация с Рилитом обязательно прояснится. Как говорится, время все расставит на свои места. Кстати, о времени. Уже довольно поздно. Если ты не против, я уже спать пойду.

— Да, конечно, я как раз тоже собираюсь, к себе и шла. Доброй ночи, Дэрия, и до завтра! Надеюсь, завтра будет замечательный день.

— Приятных снов, Тамилла, — лично я и не сомневалась, что день будет замечательный. Я уже буду все знать о своих родителях и грозящей мне опасности, и уже на основании этого вполне можно обдумать, как все же спастись от неведомых преследователей. Пусть я и застряла в этом мире безвылазно, но жить все равно хочется.

Как я и ожидала, присутствия Джорина в спальне не ощущалось. Да и обострившимся из-за занятий тьмой восприятием я отчетливо чувствовала, что хранитель сейчас далеко в незримом мире. Так что идеальнее времени не придумать. Только медлить нельзя, ведь дух может объявиться в любое мгновение и нарушить ход ритуала.

Сам ритуал был вполне простым. Нужно было просто позволить памяти рода, что есть в каждом человеке, проявиться из подсознания. Пусть Грон мне объяснял с позиции обычной магии, но я все равно использовать свою не решалась, ведь вдруг кто тут сразу ее засечет. Пришлось снова прибегнуть к изначальной тьме.

Я села на кресло и закрыла глаза. Постаралась полностью расслабиться. Удалось это не сразу, мысли то и дело возвращались к Амиру. Наконец, более-менее удалось успокоить этот встревоженный хоровод. И вот теперь пришла пора магии. Изначальная тьма поднималась словно бы из глубин моей души, холодная и обманчиво послушная. Как прирученный зверь, все еще таящий злобу и готовый вот-вот наброситься на своего хозяина.

Волна холода прокатилась по телу, даже, казалось, пальцы заледенели, но шевелиться было нельзя. Я сосредотачивалась на том смутном образе, каким представляла своего отца. Пусть я никогда его не видела, но все равно на основе обрывков информации воображение дорисовывало само. Я думала именно об отце, а не о маме, ведь о ней не знала абсолютно ничего. Но ведь наверняка ее увижу в папиных воспоминаниях…

Я упустила тот миг, когда внешний мир будто бы перестал существовать. Исчезли все физические ощущения, осталось лишь мое сознание в кромешной тьме. Потоком силы меня несло куда-то, будто бы самой рекой времени. И вот, впереди показались клочья тумана. На первый взгляд хаотичные, но чем ближе я побиралась, тем отчетливее виднелось, что все они соединяются друг с другом. Как бусины гигантского сложного ожерелья. Наполненные жизнью и мельканием множества образов прошлого.

Я потянулась к ближайшему сгустку тумана. На миг тьма вокруг расплылась, формируя картины прошлого…

Еще никогда мне не было настолько больно! Я даже не сразу сообразила, что меня в один миг вышвырнуло в реальность. Закричала бы, но даже на крик сил не осталось. Боль чуть ли не разламывала изнутри! И пусть перед глазами все плыло, но все равно прекрасно было видно… Черные пульсирующие жилы проступили сквозь кожу на руках… И, кажется, вообще на всем теле…

Я даже не сразу восприняла голос спешно появившегося Джорина. Сначала не разобрала слов, осознала лишь последнюю фразу:

— Потерпи, вот-вот станет легче, просто сейчас она сливается с твоей сутью.

И вправду боль потихоньку отступала, но вместе с тем нарастала и паника. Все еще не силах встать, я так и лежала, скрючившись, на ковре. Кое-как прошептала:

— Что это такое?..

Хранитель тяжело вздохнул.

— Это то, что скрывалось в прошлом, Кристина.

— Так ты поэтому…не хотел рассказывать?..

— Именно так. Как бы ни были суровы магические законы, но все же милосердны хотя бы в том, что незнание зачастую оберегает потомков от деяний их предков… Это, — будто бы даже еще больше постаревший и очень усталый Джорин указал на черные жилы, — это клятва, Кристина. И не просто магическая, а закрепленная самой тьмой. Это клятва твоего отца. Не исполненная им при жизни… И теперь… — он судорожно вздохнул. — Теперь это твое бремя.

Несмотря на еще не до конца утихшую боль и зашкаливающую панику, я все же старалась рассудить трезво. Мне же Грон про клятвы рассказывал в свое время. В памяти услужливо всплыли обрывки его фраз: