Книга Земля любви, земля надежды. Испытание чувств, страница 37 – Мария Леонора Соареш

— Да нет, я не сам видел, это мне один бродяга сказал, что видел.

— Какой бродяга? Где он? Отведи меня к нему! — возбуждённо заговорил Маурисиу.

— Да где ж его теперь найдёшь! — развёл руками Форро. — Он встретился мне на дороге, и мы разошлись с ним в разные стороны. Я даже имени его не знаю.

— Вот гад! — воскликнул возмущённый Зекинью. — Я всё-таки набью тебе морду, чтобы ты в другой раз не пытался сделать из меня дурака!

Он замахнулся на Форро, но Зангон перехватил его руку.

— Вы извините нас, — обратился он к Маурисиу. — Форро неловко пошутил, а Зекинью погорячился... Но я обещаю вам, что больше никаких драк тут не будет. Мы хотим спокойно работать...

— А для меня у вас найдётся работа? — вдруг спросил Форро, бесцеремонно прервав Зангона. — Я тоже хотел бы здесь остаться.

Маурисиу, на мгновение задумавшись, ответил согласием, но предупредил Форро:

— Оставайся, только советую тебе не шутить с полицейскими, если они здесь появятся.

— Само собой! — ответил Форро. — Я даже не буду говорить им, что встретил того бродягу, а то они потом от меня не отстанут.

Маурисиу его ответ устроил.

— Ладно, — сказал он, — поступай, как тебе удобнее. Я тоже не стану говорить полицейским о вашей драке. Пусть они сами ищут того бродягу.

Он торопливо ушёл, а пастухи продолжили выяснять отношения, правда, уже без драки.

— Ну что, перетрусили? — самодовольно засмеялся Форро. — Жаль, хозяин помешал мне вдоволь над вами поиздеваться!

— Убью! — вновь бросился на Форро Зекинью, и Зангону пришлось в очередной раз его останавливать.

— А ты, похоже, сам струсил, — заметил между тем Зангон. — Что ж ты не рассказал хозяину про пули? Ты их действительно собрал и спрятал?

— Да, спрятал, но уже забыл, где! — ответил Форро. — И ты про них забудь, понял? Нашему хозяину такие разговоры не понравятся. Кто его знает, может, у него самого рыльце в пуху!

Разговаривая между собой, они не обратили внимания на Риту, притаившуюся в углу и ловившую каждое их слово. Она бы так и осталась незамеченной, если бы сама вдруг не обратилась к Форро:

— Прикуси язык, парень! А то ещё накличешь беду!

Форро и Зангон отнеслись к её предостережению спокойно, а Зекинью сказал, что отсюда надо уносить ноги, но приятели его не поддержали, и он покинул фазенду один.

А Маурисиу тем временем лихорадочно соображал, что делать с ружьем. Избавиться от него? Вынести тайком из дома и утопить в озере? Но ружьё — это ведь не пистолет, его не спрячешь в карман!

О пулях, оставшихся вблизи амбара и представлявших собой важнейшую улику, Маурисиу в тот момент даже не вспоминал. Он думал только о свидетеле, видевшем его на крыше амбара с ружьём в руках. Кто этот свидетель? Может, сам Форро? Уж слишком подозрительно он себя вёл. Нагло! Фактически, он предложил сделку Маурисиу: мол, возьмите меня на работу взамен на моё молчание. Не означает ли это, что Форро узнал в Маурисиу того самого стрелка? И будет ли он хранить молчание, когда сюда приедет следователь и начнутся допросы?

Все эти тревожные мысли стремительно проносились в голове Маурисиу, мешая ему сосредоточиться на главном и найти, наконец, какое-то разумное решение.

Спустившись в чулан, где хранилось то злосчастное ружьё, он попытался разобрать его на части, чтобы в таком, разобранном виде вынести из дома. Но стволы всё равно пришлось бы распиливать, иначе любой, кто увидит в руках Маурисиу непонятный длинный предмет, сможет заподозрить, что это оружие. Но распилить металл без шума не получится! Да и времени осталось мало, полиция может нагрянуть сюда в любой момент! Тогда начнётся обыск, всплывёт это ружьё, и специалисты сразу определят, что из него совсем недавно стреляли... Надо хотя бы почистить его и смазать, чтобы уничтожить все следы!

Ухватившись за эту спасительную идею, Маурисиу принялся чистить ружьё и вдруг услышал у себя за спиной голос матери:

— Сынок, что ты здесь делаешь?

— А ты? — задал он встречный вопрос, чтобы выиграть время и продумать какую-то отговорку.

Но Франсиска застала его с ружьём в руках, и это привело её в ужас. Страшное подозрение невольно закралось в её душу: неужели это он, Маурисиу, совершил то чудовищное преступление?

— Я искала тебя по всему дому, — начала она, с трудом выговаривая слова. — Хотела спросить, зачем ты приютил ещё одного бродягу. Нам не нужны здесь чужие люди, особенно теперь.

— А что — теперь? Почему мы должны бояться чужих людей? — неестественно беспечным тоном отозвался Маурисиу. — Пусть поживут у нас, поработают. Может, расскажут что-нибудь ценное полиции.

Франсиска посмотрела на сына с затаённой болью и спросила, вкладывая в каждое слово особый, понятный лишь им двоим, смысл:

— А ты уверен, что нам это нужно?

Маурисиу не смог выдержать её испытующего взгляда — отвёл глаза, и у Франсиски упало сердце.

— Что ты здесь делал с ружьём? — спросила она, уже не надеясь на какой-либо вразумительный ответ сына.

— Я чистил его, — сказал правду Маурисиу.

— Зачем? Почему именно сейчас?

Тут Маурисиу вдруг изловчился и привёл довольно убедительный довод:

— Ты же сама говоришь, что мы сейчас должны проявить некоторую осмотрительность. На нашей фазенде был убит Мартино. Если тут рыщут бандиты, то надо держать оружие наготове. А этим ружьём давно никто не пользовался, вот я и решил его почистить и смазать. На тот случай, если нам, не дай бог, придётся защищаться от разбойников.

— Что ж, я думаю, это будет понятно и следователю, — сказала Франсиска, тяжело вздохнув.

Когда же она вышла из чулана, к ней подбежала запыхавшаяся Беатриса:

— Мама, ты не видела Маурисиу? Я везде ищу его...

— А зачем он тебе понадобился? — насторожилась Франсиска.

— Мама, я боюсь за него! Мне кажется, он как-то связан с убийством.

— Замолчи! — гневно прошипела Франсиска. — Ты не должна даже думать об этом, а не то, что говорить вслух! Как тебе могло такое прийти в голову!

— Не знаю. Просто мне кажется странным поведение Маурисиу. По-моему, он заискивает перед этими пастухами. И, как ты думаешь, почему?

— Почему же? — спросила Франсиска, забыв о том, что сама минутой раньше запретила дочери говорить на эту тему.

— Жулия сказала мне, что это третий пастух, Форро, будто бы видел, как убивали Мартино.

— А при чём тут Маурисиу? Он не имеет к этому никакого отношения. Не смей думать о нём так дурно! — вновь напустила на себя строгость Франсиска, хотя её собственные подозрения теперь ещё больше укрепились.