Книга Призрачный остров, страница 20 – Наталья Калинина

– Пфр-р-р, – фыркнула Анфиса и, решительно поднявшись на ноги, потащила к воде одеяло. При этом ее качнуло, и она чуть не упала.

– Осторожно! – воскликнула Стефания. – Если ты плохо себя чувствуешь, то лучше приляг!

– Я есть хочу, – буркнула она.

– Там яблоки. Правда, они кислые. Лучше их приготовить.

– Ладно, потерплю, – вздохнула Анфиса, – мы можем сделать кашу с яблоками. И сахара добавить. Будет вкусно!

– Еще как вкусно! – улыбнулась Стефания.

Вернулась Марина, взялась за одеяло, которое тащила Анфиса, с другого края. И так, вдвоем, они окунули его в воду.

Время за работой шло быстро. На ветвях уже сушились выстиранные одеяла и халаты, на костре бурлила в большой кастрюле перловая каша с яблоками. В пещере остывали ковши с кипяченой водой. Саднили стертые до ссадин ладони, гудели мышцы, и удовлетворение от выполненной работы разливалось по телу приятной усталостью. Если бы не тревога, не утихающая ни на минуту, можно было бы обмануть себя тем, что находятся они в отпуске, отдыхают «дикарем» у водоема.

Стефания то и дело ловила себя на том, что высматривает вдали рыжего – идет или нет, и, чтобы заглушить беспокойство, принималась за работу с усиленным рвением. То, что Данила не возвращался так долго, пугало. И пусть он – неприятный и язвительный тип и за что-то взъелся на нее, но он сейчас один из них. Беспокойства добавляло и таинственное исчезновение Артема. Анфиса тоже то и дело вглядывалась в даль, горько вздыхала и отворачивалась, будто из желания скрыть страх в глазах. Только Марина монотонно, как робот, выполняла работу: подносила к воде одеяла и посуду, уносила чистое, помешивала кашу. Но, возможно, деланое спокойствие и было ее защитной реакцией.

Первой не выдержала Анфиса – в сердцах швырнула миску на песок и со звенящим в голосе отчаянием выкрикнула:

– Может, хватит?! Хватит делать вид, что все в порядке! Что мы тут просто на пикник собрались, накрываем на стол, пока мужчины жарят шашлык! Да это ж рехнуться можно! От всего этого!

– Чтобы не рехнуться, мы и накрываем на стол, – ровным голосом ответила Марина, выпрямилась и ладонью отерла вспотевший лоб.

– Поговорите со мной! – потребовала Анфиса. – Поговорите! Только без уговоров, что все в порядке. Черт возьми, давайте наконец-то уж прооремся, проревемся! Мы в заднице, и это понимаем! Так давайте об этом разговаривать, а не молчать! Я не могу больше так! Кто-то огрел меня по голове! Кто-то утащил Артема! Рыжий все не возвращается! Если он пропадет, скучать по нему я не буду! Но это страшно, если и он исчезнет!

Стефания отставила в сторону миски и повернулась к Марине:

– Данилы и правда нет слишком долго! Он должен был уже вернуться.

– Думаешь, его похитили, как Артема?

– Не знаю. Но вряд ли он решил нас бросить! С ним могло случиться что угодно – он не спал ночь, не ел, ослаб, и у него сильно поранена нога. Он и сюда еле дошел.

Стефания решительно поднялась, убрала волосы с раскрасневшегося лица и заявила:

– Я пойду его искать.

– Нам нельзя разделяться!

– Мы уже разделились! И неправильно это сделали! Нужно было разбиться на пары. Двое идут искать Артема, двое остаются тут.

– А мы разве не это собирались сделать? Но рыжего разве переубедишь? – возмущенно взмахнула руками Марина. – Решил, и точка. Чужое мнение ему не интересно! Ох, не завидую той, кому он достался или достанется. Хоть и симпатичный он, черт его побери!

Она так похоже передразнила интонации Анфисы, когда та возмущалась и ругалась, что все невольно улыбнулись, и напряжение, заискрившее между ними, пропало.

– Ой! А это кто? – воскликнула вдруг Анфиса. Стефания оглянулась, но, увидев старого знакомого – бродячего пса, – с облегчением выдохнула.

– Эта собака тайно следовала за нами. Потом вылезла из кустов и напугала Марину.

– А рыжий чуть не усыновил эту псину со всеми его блохами. Эй! Блохастый! Иди сюда!

Марина поулюлюкала и похлопала себя ладонью по бедру, как недавно делал Данила. Собака нерешительно переступила лапами, подняла голову и принюхалась.

– Есть хочешь? Так иди! Дадим тебе каши. Тощий какой! Блохи и то жирнее тебя.

Но пес, вместо того чтобы пойти на зов, испуганно отбежал в сторону, однако не ушел, а, скосив глаза, продолжил наблюдать. Марина положила в миску каши, поставила в сторонке и отошла. Пес вытянул шею, повел носом и облизнулся.

– Ну, иди! Каша уже остыла, можно есть!

Собака осторожно шагнула в сторону миски, опять принюхалась и переступила лапами. Анфиса и Стефания, подзывая ее, тихо присвистывали и подбадривали ласковыми восклицаниями. Они почти достигли цели – пес подошел к миске и обнюхал ее, – но, увлеченные приманиванием собаки, пропустили появление Данилы.

– У нас прибавление? – раздалось за их спинами так внезапно, что они резко оглянулись. Пес, спугнутый их движением, убежал.

– Да чтоб тебя! – ругнулась Марина. – Напугал животное!

– Он вернется, – с усталой улыбкой ответил рыжий, оперся о швабру обеими руками и обвис всем телом. Стефания встревоженно переглянулась с Анфисой: вернулся Данила один, без Артема, и выглядел не лучшим образом. Лицо его осунулось, под глазами залегли тени, а на фоне бледности веснушки и пробившаяся темно-рыжая щетина казались черными.

– А Тема? – Анфиса задала вопрос, который мучил всех. Данила покачал головой и вздохнул:

– Не нашел. Обошел все, что можно, но без результата. Завтра возобновим поиски.

Он красноречиво указал глазами на темнеющее небо и спросил:

– У нас есть питьевая вода?

– Есть. Только теплая, – ответила Стефания. Заметно расстроенная Анфиса опустила взгляд, и Марина обняла ее.

– Да хоть горячая! – обрадовался Данила. – Я готов уже из реки пить. Иначе подохну.

То, что он не язвил и глянул на нее с такой надеждой, будто в лице Стефании увидел свою спасительницу, напугало куда сильнее теней в его глазах, что она видела раньше. Она молча сходила за миской, наполнила ее кипяченой водой и подала. Рыжий пил жадно, торопливо, проливая часть воды себе на грудь, и, когда возвращал миску Стефании, легким кивком поблагодарил. Только такие внезапные перемены в его поведении не сулили ничего хорошего. Лучше бы уж язвил и глядел на нее волком!

Данила поднял плоский камешек, отошел к месту, где песок отшлифовал прибой, и с тихим то ли стоном, то ли вздохом облегчения сел. Стефания краем глаза заметила, что собака вернулась и, крадучись, подошла к оставленной ей миске с кашей. Но мелькнувшая на губах улыбка тут же исчезла, стоило рыжему заговорить:

– Плохие новости, девушки. Мы на острове. И находимся лишь в одной его части, отрезанной от остальных.

Он не стал делать театральной паузы, которая обычно следует после сообщения шокирующих новостей и необходима для того, чтобы ошарашенные слушатели выказали реакцию, а начертил камешком на песке кособокий круг. Затем провел через середину горизонтальную линию и нижнюю часть полукруга разделил еще на две части уже вертикальной чертой.