Онлайн книга «Красная мельница»
|
И наступила заветная пятница, о которой обещал отец. Утро. На кухне звякает посуда. Отец собирается на работу. Скрипят половицы под его тяжелыми шагами. Климка соскочил с кровати, начал быстренько натягивать рубаху и штаны. – А ты чего так рано? – удивилась мама, зайдя зачем-то в комнату. – На работу я! – застегивая сандалии, сообщил сын. – Куда-куда? – На работу пойду с папкой, карточки делать. – А-а, карточки, – вспомнила сразу мама и, улыбнувшись, вышла из комнаты. Следом выбежал и одетый Климка. – Ты чего? – точно так же удивился отец, размешивая за обеденным столом ложечкой сахар в стакане с густым чаем. – С тобой он, на работу пойдет. Карточки делать, – ответила за Климку мама. Пока он умывался в палисаднике, мама наложила в тарелку гречневой каши, налила в кружку молока. – Ешь ладом. Наедайся до обеда, – отец указал пальцем на кашу. – Чтобы все съел и выпил, а то какой же из тебя работник? И не оставлять недоеденных кусков хлеба. В них вся сила! – Угу, – соглашался Климка, старательно приканчивая кашу и молоко. Они пришли на работу, когда над сопками поднялось большое каленое солнце, разливаясь жаркими лучами по всей железнодорожной станции. Рабочие, которых зовут монтерами пути, собрались у домика рядом с железной дорогой. Домик называется табельной. В дверь войдешь – увидишь стол, стулья рядами. На столе красный флажок, на стенах грамоты цветные. А у стены большой флаг с желтыми кисточками. Это переходящее Красное знамя. Климка знал, что отцовские бригады самые пе-ре-до-вые. Они хорошо работают А знамя это привозил один дяденька в черной, как у отца, форме. Это его начальник. Он потом приходил к ним домой обедать. В табельной накурено, аж сине в воздухе. У Климки даже в носу защекотало. Отец не курил и дома у них никогда не пахло табаком. Все вышли на улицу. Рабочие грузили на дрезину разный инструмент: длинные, чуть изогнутые и сплющенные на конце железяки – это лапы, продолговатые клещи, огромные тоже с длинными ручками молотки. Климка попросил потрогать один молоток. Тот оказался таким тяжеленным, что едва от земли оторвешь. – Мало каши, видать, ел, Климентий! – шутили рабочие. – Да я целую тарелку и еще молока кружку, – оправдывался малец, обеими руками все же пытаясь приподнять молоток, удивляясь – зачем нужен такой большой и тяжелый молоточище?.. – Ну-ка, малый, дай сюды. – Один из путейцев легко подхватил инструмент, повертел в одной руке. Затем подошел к лежавшей неподалеку шпале, приставил длинный костыль, поколотил слегка, а потом размахнулся и р-раз! – точно по костылю молотком со всей силы. Костыль укоротился. И еще р-раз – и только шляпка одна блестит на солнце. С двух ударов! Вот здоровско! Совсем как отец умеет этот дяденька забивать костыль!!! Из табельной вышел отец: – Ну, пойдем смотреть, как карточки делают. На старой шпале сидели двое рабочих. У каждого в руках по маленькому топорику. Они брали лежавшие горкой деревянные обрезки-чурочки и острыми топориками быстро-быстро кололи эти чурочки на пластинки. – Вот тебе карточки, – отец взял одну пластинку, протянул сыну. Совсем не ожидал Климка, что эти деревяшки и есть те самые карточки, про которые так много он слышал и о которых, правда, ничего не знал. Рабочие, отложив топорики, улыбались, узнав от дорожного мастера об интересе его сынишки к этим самым карточкам. – Ты, Климентий, почаще приходи к нам. К школе аккурат все путейские премудрости узнаешь. Отец подвел сына к железнодорожному пути. – Вот, видишь, рельсы прибиты к шпалам, а если правильно говорить, то пришиты. А эти железные пластины с дырками для костылей называются подкладками. Смотри. – Отец присел на корточках у рельсы. Климка тоже присел. – Оба рельса должны быть ровными, чтобы поезд не наклонялся влево или вправо. Когда весной земля оттаивает, шпалы опускаются и становится путь будто косым. Тогда-то и надо вытаскивать костыли, подкладывать сюда карточки, – отец показал пальцем под железную пластину – прокладку, – и обратно зашивать. Понял, сына? Климка не очень хорошо все понял, зато теперь он знал, что такое карточки и для чего они нужны. Он смотрел на железную дорогу. Стальные блестящие рельсы убегали влево и вправо, исчезая в синей далекой дымке солнечного летнего дня. * * * …Климка любит играть отцовским железнодорожным фонарем. Хочешь, загорится красным светом, хочешь – зеленым. Для этого вставлены разноцветные стеклышки. Бывало, вечером позовет отец и попросит: – Проверь-ка, сынок, фонарь, хорошенько ли заправлен керосином? Очищен ли фитиль? Отец высокий, сильный, стройный. Костыль в шпалу забивает путейским молотком с двух ударов! Возвращаясь вечером с работы, он снимает когда-то черный, теперь выгоревший на солнце китель и вешает его на гвоздик во дворе рядом с прибитым к столбику жестяным умывальником. Стягивает через голову пропотевшую рубаху и начинает шумно плескать на себя пригоршни воды. По плечам и рукам перекатываются бугорки мускулов. Мать ставит на стол большую чугунную сковороду с жареной картошкой с зеленым луком, наливает в стаканы молоко. – Проголодались небось? Садитесь ужинать. Отец пододвигает табуретку. – Климушка, сынок, к столу! – Щас, мам! – звонко отвечает из комнаты Клим, заканчивая домашнее задание. …По выходным ходили всей семьей в лес за грибами. Когда возвращались, отец сажал сына на спину. В обе руки брал по тяжелой корзине, доверху наполненными белыми как сахар груздями. И так быстро шагал с кочки на кочку, с кочки на кочку, что мамка едва поспевала, кричит сзади: – Погодите, мне за вами не угнаться! А Климка распевает с отцовской спины: – «Мы – красные ка-ва-леристы и про нас былинники речистые ведут рассказ!» А отец по-своему весело подхватывает: – «А Клим-то Ворошилов красный офи-цер!!!» Чудесное и радостное было время. Когда Климка подрос, отец как-то сказал: – Надо, мать, велосипед бы купить. …В день выборов в Верховный Совет, когда в красном уголке собирались наряженные железнодорожники, отец с матерью танцевали вальсы. Из репродуктора неслась громкая музыка. Чаще всего танго «Прощай» и «Утомленное солнце». Удивительное дело, но многие из немногочисленного населения станции умели танцевать. Климке было интересно, как голова у взрослых не кружится от танцев. «Утомленное солнце нежно с морем прощалось, в этот день ты призналась, что нет любви…» – Папка, а море какое? – Море, оно теплое. Море – это много солнца и загара. Вот накопим денег на дорогу, сядем на поезд и обязательно поедем на море. Сам увидишь его, – обещал отец. – А ты видел? |