Онлайн книга «Красная мельница»
|
…Степан давно заметил, что не сводит с него глаз Маринкина подружка. Маринка будто нарочно усадила ее напротив. Объяснила, мол, сильно соскучилась по братику и хочет за столом его видеть в анфас, а не в профиль. Видя, что Маринка уже несколько раз подливала себе и подружке красного вина, Степан незаметно для всех шутливо погрозил ей пальцем. Та в ответ озорно и хитро состроила глазки, а потом и вовсе показала язык. – Смотри, Надюха, какой брат у меня орел, – толкнула плечом подружку Маринка. Степан, сделав строгий вид, осуждающе поглядел на сестру. Мол, чтобы не мешала подруге хотя бы закусывать. Все-таки школьницы. Винцо хоть и слабенькое, но для девчонок и такого хватит. …Губы у Надюхи полные и мягкие. Сладкие губы и не по возрасту опытные. С непривычки у Степана сразу закружилась голова, кровь бросилась к лицу и по телу пробежала мелкая дрожь. – Что? Забирает? – оторвалась от парня Надюха. То есть оторвалась от губ, сама продолжая прижиматься к Степану тугой грудью, стянутой плотным бюстгалтером под тонким шелковым платьем. «Она уже и про это самое “забирает”, видно, знает», – пронеслось в сознании Степана. – Хочешь еще? – Пацанка ты, пацанка… Все, хорош… – Ты чего? – Хватит, говорю. – Чего испугался? А еще десантник. С орденом… – Пацанка ты еще, Надька. – Но ты же запал. Скажи, запал на меня? Вижу, что запал. И ты мне, Степан, нравишься. Очень. Я еще, когда тебя в армию провожала, уже была втрескана по уши. – В армию провожала? Не помню. – Ну, конечно, где же помнить? Я еще маленькой была. – А теперь большая? – Два года срок немалый. – Хочешь сказать, совсем взрослая стала? – Почти. Школу заканчиваем с Маринкой. – Маринка такая же дуреха. – Какая? – Как и ты. – Хочешь меня обидеть? – Извини, Надя. – Степану вдруг стало совестливо за свои слова. Обнял девушку за плечи. Та податливо прильнула к нему. Уткнувшись носиком в десантную тельняшку, указательным пальчиком стала водить по синим и белым полоскам. – А там страшно? – спросила после паузы. – Где? – В армии? – В армии нет, не страшно. – А с парашютом прыгать? – С парашютом кому как. – А тебе? – Первый раз, конечно, поджилки трясутся. – А в Афганистане тоже они тряслись? Степан усмехнулся: – Не то слово. – Что, действительно очень страшно было? – Да уж, не без этого. Не боятся только дураки. – Степа? Можно так тебя буду звать. – Зови как хочешь. – Степа, а орден тебе за что дали? – Эй, где ты, Степок-дембелек? – кричали с крыльца друзья-приятели. – Куда замаскировался? Водка греется. – Потом расскажу. Пойдем за стол. Нехорошо. Бросили всех. – Вот, наконец, торжества виновник, – обрадованно загудели гости. – Куда потерялся? Давай я тебе горяченького подложу, – нежно погладила сына по спине Люся. – Выпьем за гвардии старшего сержанта ВДВ, – тянулся с налитой стопкой через стол сосед Серега. – Кстати, кстати, – выпив стопку и крякнув, продолжал он. – Закуси сначала, – одергивая мужа, тетя Люда подала ему вилку с помидоркой. Серега принял вилку и поднес ко рту, но соленая помидорка соскользнула и укатилась по скатерти за ближнюю тарелку. – Все, уже хороший, уймись. Что ты человеку закусить не даешь?! Сам не закусывает, и думает, что и остальные так же, – укоризненно бросила мужу тетя Люда и отвернулась к соседке за столом. – Не мешай, – отмахнулся от жены Серега, продолжая заострять внимание Степана исключительно на своей персоне. – Кстати, Степа, вопрос на засыпку можно? – Валяй, – весело смотрел на соседа Степан. – Как расшифровывается ВДВ? – Ну, ты даешь, воздушно-десантные войска, – пояснил кто-то из застолья. – А еще как? – ВДВ они и в Африке ВДВ. – А вот и дудки, – успорял пьяный Серега. – Я хоть и не десантура, но служил на аэродроме после ШМАС. – Чего? – Самым непросвещенным поясняю, что ШМАС – это школа младших авиационных специалистов. Мы обслуживали «Антеи», с которых, значит, и десантировали таких вот орлов, – кивнул Серега на Степана, внимательно выжидающе смотревшего на него. – ВДВ – это войска дяди Васи. – Какого дяди Васи? – Генерала армии Василия Филипповича Маргелова, основателя десантных войск в нашей Советской армии. Да, Степан? Я-то служил в 72—74-м годах. Тогда это имя гремело у нас на аэродроме под Тулой. – Все так! – утвердительно махнул головой Степан. – Вот что значат эти три буквы, – повторял Серега, подняв вверх указательный палец. – Давайте за них и нальем. – Давайте! – поддержало дружное застолье. …Пробежали-пролетели хмельные деньки местных дембелей. На трезвую голову вчерашние бойцы призадумались, что пора бы устраиваться на работу. Но куда? Почти везде идут сокращения. Задумался и Степан. – Что умею делать? До армии успел получить шоферские права, но водительского опыта не имею. В армии сидел не за баранкой, а в засадах на тайных душманских тропах, по которым шли караваны с оружием и наркотиками. Правда, эту фразу Степан до конца обычно не договаривал. О своем исполненном интернациональном долге он не упоминал. Умалчивал этот факт своей молодой биографии, будучи уверен, что между службой в Афганистане и трудоустройством в своем родном районе связи быть не может. Озадачены и дед с бабкой. На железную дорогу можно устроиться монтером пути. Клименту Ефремовичу пошли бы навстречу знакомые начальники, помогли с внуком. Но внутренне его терзали самые противоречивые чувства. С одной стороны, дед понимал, что Степану нужна хоть какая-то перспектива. Учиться надо. Как-нибудь бы сообща помогли. Люська одна, конечно, не вытянет. Маринка школу оканчивает. Двоих студентов Люське учить проблематично. С другой – хочешь, не хочешь, а сиднем сидеть Степка не станет. Не в его характере. Хотя немало среди служивых и не служивых парней таких, кто бьет баклуши и в ус не дует. Может, материальный родительский достаток позволяет, может, просто совесть такая у таких-то ребят… Люська сама раздумывала, бросить или нет работу проводницы и заняться коммерцией, которая только-только входила в моду. Коммерция заключалась в примитивной перекупке товаров. Дефицита. Впрочем, сейчас все считалось дефицитом. От стирального порошка до женских колготок, от растворимого кофе до половой краски, от детского питания до спиртных напитков. |