Онлайн книга «Красная мельница»
|
– Тот самый. А чего? Нормальный мужик… – Ты смотри-ка, сам полковник, – долго не мог успокоиться Климент Ефремович. – Ну что? Давай? За прапорщиков? – Климент Ефремович поднял рюмку. – Давай, дедуля, – тряхнул головой Степан, чокаясь с дедом. – Разом как-то вы с Маринкой выпорхнули из родного дома. Мать скучать будет. – Что же поделать? – Ничего не поделать. Учиться надо. И тебе, и Маринке. Время летит. Я, кажется, сам недавно был мальчишкой. Как вчера помню еще довоенную пору. А фронт? А после войны? Бедно жили. Все бедно, все одинаково, но и все одинаково счастливы были. Жизни радовались. Сейчас не то. Посмотришь, даже после выпивки, в праздники, нет радости у людей. Видно ведь, что не то. Пьют в застольях много, а скука одолевает, дурь лезет. Раньше, бывало, выпьют два мужика чекушку – настроение до неба! А как на праздниках плясали! Полы скрипели. А пели как! Под гармошку. Позже радиолы пошли, грампластинки, магнитофоны. И танцы теперь совсем другие. Кто сейчас вальс исполнит? – Не танцы, дед, а дискотека. – А какая, к шутам, разница? – И вальс бы танцевали, но не умеют. Кто научит? – Нас тоже никто вальсировать не учил. – А ты, деда, хорошо вальсы исполнял? – А как же. – И баба Люба? – Конечно! И баба Люба… – Как интересно, – покачал головой Степан. – Даже не представлю себе. – Ты открой альбом с фотографиями, где бабушка молодая, тогда, может, и представишь. Еще как танцевала… Оно вся жизнь тогда была интересной. Сейчас совсем не то… Не такою мы ее представляли. – Кто? – Мы с ребятами, с однополчанами, когда между бомбежками и артобстрелом о будущей жизни мечтали. – И какой она представлялась? Угадали? Нет? Немножко похожей на теперешнюю или совсем другой? – Что-то не так пошло. С каким-то косяком. Нет, сразу после Победы мы были одним одержимы – быстрее отстроиться, залатать все дыры, залечить фронтовые раны и зажить по-человечески. Главное, что дожили до Победы. Ты и сам не по годам хлебнул, чуть-чуть стал понимать, что такое мирная жизнь. Это какое же благостное состояние для человека – жить, не страшась потерять ее – эту жизнь! Вот если бы так все на земном нашем шаре понимали. «Захмелел дед», – подумал Степан. – Такое уж вовсе из области фантастики. Если бы так, то все стало иначе, наверное, и сам земной шар полетел бы по другой орбите… Кстати, о статье в газете. Раньше что-то не писали таких подробностей. – Время сменилось. Демократия, – пояснил Степан. – Ну, что, дедуля, пора бы и на боковую? Засыпая, Степан вспомнил недавнюю встречу с Васнецовым, о которой деду за столом вскользь упомянул. … – Поехали-поехали. Никаких нет. Стесняться нечего. Супруга с дочкой у бабушки в деревне гостят. Там ягода поспела, – выскочив из легковой машины, Васнецов сразу потянул Степана за рукав. Обычная городская «двушка» обычной «хрущевки». В крохотной кухне потертый маленький холодильник «Саратов». Электроплита «Мечта». Шкафчики на стенке. – Можешь отдохнуть в комнате на диванчике. Я сейчас приготовлю! – Хозяин достал сковороду, открыл холодильник. Степан вытер руки полотенцем, глянул мимолетно на себя в зеркало, причесал волосы и прошел из ванной в комнату. У телевизора на стенке в рамочке тронутый временем снимок. Двое в военной форме фронтовой поры. Он и она. Он в погонах капитана. На гимнастерке четыре ордена и четыре медали. Она – младший лейтенант медицинской службы. – Скромненько живете, товарищ полковник, – сказал Степан, когда сели за стол. – Какой я тебе полковник? Для тебя я Евгений Евгеньевич. – Васнецов раскупорил бутылку «Пшеничной» и налил в две рюмки. – Как говорится, за вас, за нас и за «спецназ»? Давай, – вытянув руку, он чокнулся с гостем. – Закусывай, что уж есть. Холостятствую, пока семья в отъезде. Бери сальцо, огурчики пробуй. Деревня помогает. Спасибо теще с тестем. Там у них хозяйство – живность. Огород большой. – А супруга ваша местная? – Местная. Родом из нашей области. Меня ведь после госпиталя начальство поставило перед выбором. Либо на пенсию, либо еще послужить в конторе, но сразу предложили ваши далекие края. А квартира эта служебная. Так что все нормально. После отставки поедем в деревню к старикам. Может, фермером заделаюсь. Сейчас пошла на них мода, – с улыбкой рассуждал Васнецов, вновь наполняя рюмки. – Ну, третью стоя и не чокаясь! – Давайте. – Вижу, что-то хотел спросить? – Там, в комнате, на фото – это кто? – Мои родители. Фронтовой снимок. Отец погиб, когда мама еще беременной была. Меня носила в животе… Он погиб, а она выжила. Отец в бою успел закрыть ее собою. – Васнецов замолчал. Потер подбородок, провел ладонью по светлым ершистым волосам. – Мама после войны так и не вышла замуж, хотя работала в окружном госпитале до самой пенсии. Там-то, сам знаешь, сколько женихов? И меня растила, и каким-то чудом окончила на вечернем медицинский. У меня ее фамилия. А отчество, как положено – по отцу. Но с ним они не были зарегистрированы. Не успели. Война… Да. – Васнецов задумался, затем встрепенулся: – Вот как-то так… Я навещал маму после Афгана. Живет там же, в Минске. Зовем с женой ее сюда погостить. Посмотреть Забайкалье. И сваты в деревне будут рады. Обещала приехать… – У меня тоже дед фронтовик. – Да? – Ага! – Вот видишь, значит, воевать тебе – сами гены подтолкнули. А как деда зовут? – Климент Ефремович. – Да ты что? – удивился, восхищаясь таким совпадением, Васнецов. – Полный тезка маршалу? Ты смотри. А тебя же в честь кого назвали? – В честь прапрадеда Степана Ворошилова. Жил в деревне. Перед революцией своими руками построил водяную мельницу. У нас здесь, в Забайкалье, ветряные не строили. – Почему? – Из-за рельефа местности, наверное. – И как сложилась судьба прапрадеда? – На строительстве мельницы он надорвался и умер перед самой революцией. А в тридцатых годах мельница перешла в колхоз, а прабабушку Елизавету и сына ее Ефрема, то есть моего прадеда, хотели даже к кулакам причислить… Хотя в начале войны деда Ефрема все-таки арестовали. Как сейчас пишут, репрессировали. И с концом. – И ничего неизвестно? – Абсолютно ничего. – Тоже работал в колхозе? – Нет, на железной дороге. Мастером-путейцем. Васнецов вынул из холодильника вторую поллитру «Пшеничной». – Вот что, Степан. Попытаюсь я поискать по твоему прадеду в нашем архиве. – Вот бы здорово, Евгений Евгеньевич! А как бы дед был рад!! – Степан отложил вилку и во все глаза радостно и восхищенно смотрел на Васнецова. |