Книга Подмена для Ректора, страница 37 – Лючия фон Беренготт

* * *

В свою комнату в общаге я вернулась только на следующий день, утром — окончательно выздоровев и, неожиданно для самой себя, ответив на предложение господина ректора… согласием.

Конечно, все было совсем не так романтично, как я себе представляла, и у меня сжималось сердце от одной только мысли, что он делает это, потому что «нет другого выхода». Однако, по его совету, решила жестко пресекать подобные мысли, расслабиться и начать получать удовольствие от ситуации — выхода-то действительно не было. В конце концов, если окажется, что вся его любовь ненастоящая (насчет искренности своей я почему-то не сомневалась), можно будет повторить заклятье, как это и делают многие пары, привыкшие за долгие годы жить «приклеенными» друг к другу.

В общаге выяснилось, что Габриэль позаботился о том, чтобы все мои знакомые и друзья думали, что я уезжала на несколько дней домой — по важному семейному делу. По какому, господин ректор не уточнил, давая мне возможность решить, официально я выхожу за него замуж, или же тайно.

И я думала. Серьезно и долго думала. И на первой паре, и на второй, и во время шумного обеда, на котором никто больше ни о чем и не говорил, кроме как о приезде важных гостей из столицы — невероятно, но уже послезавтра!

С точки зрения сухой логики, второй вариант имел больше преимуществ. Если жениться тайно, мы выполним программу-минимум — обезопасим себя от возможных посягательств на незакрепленную энергию любовной магии, которую часто используют в Темных Ритуалах. И будем продолжать искать выход из положения, оставаясь для большинства свободными от обязательств. Если найдем — тогда и будем решать, жениться ли по-настоящему.

— В плане твоей учебы в этом варианте тоже есть плюсы, — рассуждал Габриэль, после того, как надел мне на палец кольцо. — Не будет сплетен, когда я позволю тебе пересдать экзамен и перейти на следующий год…

Я испуганно вздернула на него голову.

— Я что, буду учиться в Рутгере, уже будучи твоей женой?

Габриэль посмотрел на меня как на умственно отсталую.

— Нет, дорогая, в столицу тебя переведем — в Сан-Маруанский Национальный Институт. Будешь приезжать ко мне на каникулы, когда Академия пустует…

Я не сразу поняла, что это сарказм, а когда поняла — фыркнула, оценив юмор. Действительно, как я представляю себе учебу где-либо еще? Мы и в город-то по одиночке не можем съездить…

— Слушай, а так вообще… можно? — засомневалась вдруг. — Жениться профессору и студентке?

Он пожал плечами.

— Ты совершеннолетняя, я — тем более… Единственный, кто мог бы быть против — это ректор учебного заведения. А, если ты не забыла, я и есть ректор. И я не против.

Разумеется, тайный брак через пару месяцев должен будет стать явным — фактически сразу же, как только закончится учебный год — иначе меня заберут домой. Но хотя бы до того мы поживем относительно спокойно, без сплетен и перешептываний за нашими спинами.

Все это было хорошо и прекрасно, но вариант с публичным браком мне нравился куда больше.

Да, я напоминала самой себе охотницу за мужчиной, прагматичную стерву, понимающую, что как только мы объявим о нашей помолвке, дороги назад у него уже не будет — даже если завтра обнаружится, что есть еще какой-нибудь выход из Заклятья. При всей своей циничности, Габриэль не подонок, и не отступится — не бросит девицу перед самой свадьбой, как только предоставится такая возможность…

Но ничего поделать с собой не могла. Я ведь приняла правила игры, насильно заставила себя поверить в то, что любовь наша настоящая — а какая влюбленная девушка не желает замуж за любимого мужчину? Не мечтает о роскошной свадьбе, о белоснежном, пышном платье со шлейфом, подружках-завистницах и первом танце с женихом под вспышки фотокамер?

Еще, как назло, девушки устроили в главной гостиной общежития импровизированный показ мод — демонстрируя, кто что оденет на прием с именитыми гостями, если их выберут в состав сопроводительной команды. Само голосование и объявление результатов выбора были назначены на завтра.

— У меня два варианта… — тараторила ди Барес — все еще в счастливом неведении, что случилось с ее братцем, вот уже три дня как уехавшем, по слухам, с друзьями на рыбалку на дальние озера. — Вот это шитое золотом, облегающее… и вот это, с шелковой бахромой по подолу. Какое, думаете, леди?

Рассевшись по периметру гостиной, девушки наперебой загалдели, требуя прижимать к телу платья по очереди — половина была за одно, половина за другое. В конце концов решили, что Марлена должна надеть второе платье на прием, первое, более роскошное, на бал — в последний день присутствия комиссии.

Азура де Лорес, дочь мелко-провинциального аристократа из отсталой провинции, возмутилась, что оба наряда отдают распущенностью, непозволительной в присутствии императорской комиссии, за что и была с позором изгнана из общей гостиной — большинство девочек были куда как более как более свободных нравов.

— Распущенностью… — фыркнула ди Барес, с любовью разглаживая шитье на «золотом» платье. — Она еще не видела, во что наряжаются простолюдинки на своих празднествах… особенно, когда наливки нарежутся… Не покажешь, Калахан?

Она повернулась ко мне так неожиданно, что я подавилась чаем, от которого как-раз отхлебнула.

— Чего… покажу?

Марлена ухмыльнулась, и меня передернуло — так явственно я увидела в ней рожу Амадея, когда он нависал надо мной, лапая мою грудь.

— Покажи в чем пойдешь на прием, если тебя выберут в команду.

— Зачем? — я нахмурилась.

Хлоя рядом со мной подалась вперед — явно вступиться за меня, но я придержала ее — сама справлюсь.

— Ну как же? Интересно ведь… Наши вечерние декольте, наверняка, монашеские вороты по сравнению с вашими…

Она не уточняла, чьими именно «нашими» и «вашими» — все и так было более чем понятно.

Только что весело галдевшие девчонки затихли, беспокойно переглядываясь — откровенные социальные конфликты в Академии не поощрялись.

— Конечно, — спокойно ответила я. — Чего нам стесняться? У нас же не женятся на двоюродных сестрах — кровь у всех свежая, изъянов врожденных нет…

Марлена побагровела — это ведь про ее семейство ходили слухи, что благодаря кровосмесительным бракам через поколение у женщин на груди третий сосок. Какие уж тут декольте?

— Скажи лучше, что нечего и показывать, Калахан, — прошипела ди Барес. — Сама ведь знаешь, что тебя не выберут ни в какую комиссию…

Я устало подняла глаза к потолку — где-то я уже это слышала…

Габриэль сказал, что, если я хочу публичного объявления о помолвке, про участие в комиссии придется забыть — иначе все будет выглядеть, как лютый протекторат.

И я не хотела участвовать. Но мне было смешно от самой мысли, что меня могут НЕ выбрать сопровождать комиссию, вся цель которой была заставить моего отца повременить с помолвкой.