Книга Моя пятнадцатая сказка, страница 166 – Елена Свительская

Митико продолжила:

— Я подумала, тебя подтолкнула к этому благодарность твоему врачу. Получается, он совершил невозможное, — снова улыбнулась, широко и светло. — Подарил мне тебя.

Смущенно улыбнулся ей, как и когда-то в первый раз, когда бежал на лекции мимо цветочного магазина.

Сначала пролетела струя от пулевизатора — и я отшатнулся от неожиданности. А потом заметил, как красиво опадающие капли играют радугой в солнечных лучах. Кажется, это был первый день за много лет, когда я снова заметил на улице солнце. А потом растерянно перевел взгляд туда, откуда вылетела вода, вдруг зажегшаяся светом. И мне смущенно улыбнулась худенькая девушка из-за заросли цветов. Тоже разноцветных. Вторая радуга. Я тогда еще не понял, что новой радугой в моей жизни станет она. Но в ответ на ее виноватую улыбку и сам смущенно улыбнулся. Потом запоздало вспомнил про учебу — и убежал.

— Впрочем, это не имеет значения, — сказала неожиданно моя женщина.

Вскочил, возмущенно вскричав:

— Не имеет значения?! Ты так думаешь?!

За окном за ее спиной снова было светлое небо умытого пригорода столицы. Но в моих ушах снова звучали раскаты грома и яростный шум волн, пытающихся опрокинуть скалу и пробить камни подо мной.

Молния. Огромная молния, разбивающая небо на две неравные части. Девочка в белом платье у обрыва. Она… улыбалась, стоя на краю…

Жена сжала мою руку, вырвав из тяжелых воспоминаний. Снова успокоила меня. Так как могла меня успокоить она после тяжелого дня или неудачной операции, это ни у кого не получалось. Просто грустный взгляд. Просто объятие хрупких белых рук. Боль как будто становится меньше или просто делится на двоих.

— Прости, я совсем другое хотела сказать! — виноватый взгляд.

Я молчал. Жена смущенно потеребила рукав свободной рукой — другой продолжала обнимать дочурку, по-прежнему внимательно смотревшую на нас большими и серьезными глазами.

— Разумеется, причина, по которой мой любимый мужчина выбрал профессию врача, важна! Но…

— Но?..

— Если сравнивать причину и последствия твоего решения, то, на мой взгляд, последствия важнее. Ты спасаешь людей — это самое важное! В прошлом, в настоящем и в будущем. Ты лечишь и богатых и бедных. Стал знаменитым врачом. И все же часть своей выручки тратишь, чтобы сделать возможными операции для бедных людей, — Митико нежно улыбнулась мне. — Мой муж — замечательный человек! Поэтому я не слишком-то и думала о причине. И прежде не спрашивала, почему ты захотел стать врачом.

— Вот как…

Ее слова меня успокоили. А то временами родственники ворчали, что я слишком много денег трачу на благотворительность, на чужих мне людей. Не все, конечно, но находились. Чужие люди тоже не всегда понимали. Некоторые просто считали, что я мечтаю стать знаменитым такой ценой. Иногда последние пускали гадкие слухи. Но жена ни разу не высказывалась по поводу моих трат. Я не понимал, что же она чувствует и думает на самом деле, поэтому волновался. Впрочем, сегодня я понял, что она и в этом поддерживает мои стремления. А деньги… да у нас их было достаточно, чтобы я мог поделиться с кем-то еще.

Юмэ неожиданно заплакала.

— Кажется, юная принцесса хочет завтракать, — улыбнулся им.

Жена улыбнулась, а девочка…

Девочка, вытащив палец изо рта, плакать перестала и как будто посмотрела на меня обиженно. Да вроде не за что еще ей дуться на меня.

Отпил кофе, который уже немного остыл.

Обычно вкус этого напитка горький, но сегодня я совсем не чувствовал его вкуса. Даже недоуменно в чашку заглянул, не насыпал ли я на дно что-нибудь другое, задумавшись. Нет, цвет был именно тот. Запах… запах, как запоздало заметил, тот самый. Просто… просто сегодня в моем сердце воскресли воспоминания о Камомэ-тян. Много воспоминаний…

— Я, пожалуй… — поднялся и замялся, смущенный.

— Хочешь покататься? — улыбнулась Митико.

— Да! — торопливо выдохнул я, — Пожалуй, да.

— Отдыхай, — улыбнулась жена.

Она, похоже, поняла, как мне страшно сегодня смотреть на небо после бури.

Торопливо ушел переодеваться, вооружился велосипедом и сбежал.

Минут через пятнадцать езды по окрестностям мне позвонила медсестра из нашей больницы, моя ученица:

— Такэси-сэнсэй, авария произошла. Девочка выбежала на дорогу и…

— Хорошо, я приеду, — оборвал ее я.

Постояв в задумчивости, вызвал такси и отправился в больницу вместе с велосипедом.

Все-таки, мне в чем-то повезло. Ни меня, ни кого-то из близких никогда не сбивали машины. А еще я мог успеть ей помочь. Той девочке. Хотя бы одной.

* * *

Однажды, когда случилась ужасная буря — над морем и в моей душе — я увидел стоящую у обрыва Камомэ. В тот день, хотя я был ужасно напуган, я впервые перестал волноваться о себе и задумался о ком-то другом.

В тот день я умолял ее отойти от края. Но ветер шумел так сильно, ливень так ужасно молотил по камням, делая их ужасно мокрыми и скользкими, что она, кажется, совсем не расслышала меня. Или, может, не хотела слышать?.. Но тогда… вдруг тогда?..

Я подбежал к этой тупице, схватил за руку и оттащил подальше от обрыва. Идти по мокрой скале было тяжело. Ветер, казалось, торжествующе взревел, желая отдать морю не одну, а сразу две добычи. Но я не хотел отдавать этой буре ее! Я упорно шел, сдуваемый жуткими порывами обратно, снова к краю, близко к краю. Досадовал, что такой слабый. Правда, сегодня досадовал от того, что могу не успеть оттащить ее. Ее рука была такая холодная! Боялся, она заболеет от холода и дождя. Я тащил ее, тащил, а ветер упирался и пытался скинуть нас с обрыва. Обоих.

Потом мы стояли под морской сосной, сгорбленной, невысокой, пропускавшей из-под редких ветвей и хвои почти все ледяные струи. Девочка спокойно стояла, смотря куда-то вперед. Даже когда я решился отпустить ее руку. Как будто и не заметила!

— Ты дура? — проворчал я, не дождавшись никакой реакции, — В такую бурю опасно ходить у обрыва!

Незнакомка улыбнулась — и мне от ее беспечной улыбки стало еще холоднее. И вообще эта улыбка была безумной в таких обстоятельствах!

— Мне все равно, — спокойно призналась девочка.

Снова схватил ее запястье.

Наконец-то появились эмоции на ее лице! Погрустнев, она попросила:

— Отпусти мою руку!

Возмутился:

— Ни за что! Всего один лишний шаг — и твоя жизнь может закончиться!

— Моя жизнь уже закончилась, — почему-то спокойно произнесла девочка.

Мне стало грустно от ее слов и реакции. И вообще я не мог ей поверить. Вот, она дошла сюда в такую бурю — и ее не сдуло! И, хотя ее рука была холодной, она стояла передо мной. Тихо дышала.