Онлайн книга «Синдром отторжения»
|
Это было похоже на истерию. Казалось, большинство подобных новостей выдумывались на ходу, экспромтом, и публиковались в соцветии исключительно с целью поразить читателей. Комментарии к записям состояли из бесконечных «о, ужас!», «как же нам быть?» и «я всегда знал (или знала), что это случится». К делу подключилась цензура. Руководство института всегда небрежно относилось к публикациям студентов в соцветии, однако из-за непрекращающегося потока чудовищных фальсификаций решило в корне изменить свою недальновидную политику. Появились модераторы, сотни сообщений безвозвратно удалялись из лент, а пользователи блокировались. Открыв как-то суазор, я обнаружил в соцветии пустую новостную ленту – страшные истории о мятежниках были ревностно вычищены, а писать о чем-то другом все разом разучились. Дня два или три я наблюдал странную отталкивающую картину – испуганное молчание всех друзей из сети. Потом появилась робкая заметка: «Первый пассажирский рейс за долгое время», – и на удивление удачный снимок взлетающего из пусковой шахты корабля, похожего на огромную межконтинентальную ракету с длинным хвостом из черного тяжелого дыма. «Первый твой пост за несколько месяцев, – прокомментировал я. – Я уж начал думать, тебе доступ закрыли». Лида ответила только на следующий день: «Доступ еще открыт», – написала она. Мы встретились в субботу. Лида сама предложила поехать за город на машине, и я снова потратил все свободные деньги, арендовав на день роскошный представительский лимузин, хотя на сей раз были варианты попроще и подешевле. Я заехал за Лидой утром, ни разу не заблудившись. Лида спустилась через пару минут после того, как я ей позвонил, улыбнулась и подставила для поцелуя щеку. Она нарядилась по-зимнему – в теплый свитер и длинное темное пальто. Волосы ее скрывала вязаная шапочка, натянутая до самых бровей. Я едва узнал Лиду в этой одежде. Я попытался обнять ее, она на секунду прижалась ко мне, но тут же отстранилась и посмотрела на автомобиль. – Красивый. Ты ведь брал такой же в тот раз? – Да, – сказал я. Мы выехали на эстакаду. Навигатор вежливо подсказывал дорогу, подсвечивая на лобовом стекле повороты. Лида стянула шапочку и принялась расчесывать волосы, откинув назад голову. – Холодно сегодня, – пожаловалась она. – Я даже пожалела, что мы решили поехать. Я тут простыла недавно. – Простыла? – Да. – Лида виновато поджала губы. – Но все уже прошло. Почти. – Гулять на ветру, наверное, все равно не стоит. Но мы ведь в машине, можно не выходить. – Тогда это будет совсем не интересно, – улыбнулась Лида. Через полчаса мы подъехали к границе города и встали в пробку. Навигатор вывел на лобовое стекло карту дорог, где ближайшие развилки были подкрашены красным. – Средняя скорость движения – два километра в час, – прозвучал приятный синтетический голос. – Все хотят уехать из Москвы сегодня, – сказала Лида. – Да, – сказал я. Я нервничал, как на первом свидании. Руки на руле вспотели, и я незаметно вытер их о брюки. Кто-то раздраженно засигналил сзади, и я проехал вперед, пропуская выворачивающую со двора машину. – Как в институте? – спросил я. – Да никак. Все как обычно. Учеба. Много заниматься приходится – перевели хоть и без потери курса, но программы-то разные. Надо наверстывать. Вот взяла факультативы. – А как твоя специализация называется? Нейродинамика? – Да, нейродинамика и нейробиология. Интересно на самом деле. Ничуть не хуже, чем… Позади нас вновь начали сигналить. Машины в ряду сдвинулись, и передо мной образовалось пустое пространство; я слегка коснулся педали газа, чтобы проехать вперед, но тут же резко сработало автоматическое торможение – массивный универсал вылетел с дороги-дублера и влез передо мной, едва не зацепив длинный капот моего автомобиля. – Осторожнее, – сказала Лида. – Смотри на дорогу. – Давно не водил. – А у тебя как дела? – То же самое, – ответил я, сжимая руль. – Учеба, предметы. Последнее время все прямо как с ума сошли с этой историей о барже. Столько всего в сеть посыпалось. Но ты же видела, наверное. – Да, они хорошенько все подчистили. И это на технологическом, который всегда славился своей… – Лида вздохнула. – Впрочем, их можно понять. У нас то же самое было. Так во всех соцветиях, наверное. Когда мы выбрались из города, я встал в скоростной ряд и включил круизный режим. Автомобиль быстро набрал разрешенную скорость, и я убрал руки с руля. – Куда едем? – спросила Лида. – Я думал, к реке. Помнишь, как тогда… – Да мы все время туда ездим. Скучно уже. Давай лучше в Горки Двенадцать. Тут надо подняться на эстакаду, не пропусти. – А что там? В Горках? – Там большой космодром. Разве ты не знаешь? Я сбавил скорость и перестроился в крайний правый ряд. Солнце засветило мне в глаза – электронное затемнение на лобовом не успело сработать, – и я сощурился. От яркого света разболелась голова. – Не был там ни разу? – Наверное, нет. Хотя название знакомое. Помню, на другой космодром на экскурсию ездил. Еще на первом курсе. – Тенешкино? – догадалась Лида. – Я тоже была на той экскурсии. Но это, – она рассмеялась, – не совсем настоящий космодром. Он не считается. – Вот как. Но ведь в эти самые Горки нас все равно не пустят. – Не пустят, конечно. Но там можно будет встать на обочине в паре километров. Все шахты как на ладони. Может, увидим что-нибудь. – А тебе… – Что? – Да нет, ничего. На ветровом стекле вспыхнула пиктограмма распознанного дорожного знака, и навигатор подсветил ближайший поворот. Дорога передо мной окрасилась в ярко-зеленый. Мы двигались внутри светового туннеля. Я поднялся на эстакаду и вернулся в скоростной ряд. – Если не будет пробок, доедем меньше чем за час, – сообщила Лида. Однако движение оказалось плотным, через пару километров нам и вовсе пришлось остановиться. – Странно как-то сегодня, – сказала Лида. – Обычно в этом направлении почти нет машин. Особенно в выходной. – Ездила туда раньше? – Конечно. У меня было неприятное чувство, что мы оба говорим вовсе не о том, о чем нам хотелось бы поговорить. – Виделась с кем-нибудь из наших? – спросил я, когда мы тронулись. – С Анной? – Нет. Нехорошо так, конечно, но куча всего навалилась. Мы вот и с тобой-то… |