Книга Манящая тень, страница 11 – Кэтрин Блэр

– Это место, где живут крутые ребята, дорогуша, – кричит Олдрик через плечо. – А своей выходкой с мини-потопом ты как раз прошла отбор. Устраивайся поудобнее, мы скоро прибудем туда.

Они не понимают, о чем говорят. Не знают, кто я такая.

– Меня зовут Веспер ^[2], – парирую я. – Избавь меня от своей «дорогуши». – Он уже второй раз назвал меня так. Я сыта по горло этой фигней.

– Веспер? – Аланна сонно приподымается и трет лоб. – Я ненавижу прозвища Олдрика, но даже я бы предпочла быть дорогушей, чем Веспер.

Я закусываю губу и откидываюсь на спинку сиденья. Сапфира везет нас через ржавые ворота. Над входом просверлили отверстия для таблички, на которой написано розовой краской из баллончика:

Оставь надежду,

всяк тупица сюда входящий.

Я переночую с ними, соберусь с силами и утром уйду. Как бы мне ни претило это признавать, я истощена. А с учетом всех решений, которые я приняла за этот вечер? Считайте меня тупицей.

Точно не помню, какие слова использовал мой отец в ту ночь, когда полностью разрушил мою жизнь. Я находилась в таком шоке, что слова просто витали вокруг меня, отказываясь проникать в голову и укореняться в ней. Но я отчетливо помню тот момент, когда он сказал, что я – предвестница.

Помню, как закричала на него, спрашивая, откуда он знает и как может быть таким спокойным.

Помню, как он ответил, что тоже когда-то им был.

Помню, как пол накренился, воздух опалял меня с каждым вдохом.

По моим щекам катились слезы, собираясь в складочке между крепко поджатыми губами. Он врал мне. Он на протяжении многих месяцев знал, что происходит, и ни слова не сказал.

– Был? – наконец спросила я с зарождающейся в груди надеждой. – От этого можно избавиться?

Скорбь в его глазах мигом ее погубила.

– Нет, Вес.

Я просто сидела, позволяя тяжести разочарования закатать меня в цемент. Такой вязкий. Липкий. Смертельный.

Папа потянулся к столу за блокнотом и ручкой и начал говорить своим фирменным голосом юриста, будто понял, что я расклеиваюсь и мне нужна какая-то опора.

– Но ты можешь научиться это контролировать.

Тогда я подняла голову, и во мне загорелся уголек надежды.

Мы сказали, что работаем над проектом по английскому языку, но вместо этого отец вводил меня в курс теневого мира, существовавшего внутри и под нашим.

От него я узнала, что мы бываем разных видов. Их минимум десятки. А может, и сотни. Их называют кланами. У каждого свои способности, и все появились в разных уголках карты.

Камнекожие – на тихоокеанских островах. Миазмы – в Центральной Америке. Вертиазмы – в Эфиопии. «Аномалы существовали всегда, – объяснил он. – Просто нужно было знать, где искать».

Я узнала, что у аномалов свои войны, свои мифы – свои герои и злодеи. Тайные истории, спрятанные между камнями и закопанные в безымянные могилы. Они жили параллельно моему миру, скользя рядом с избитыми сюжетами, которым нас учили на уроках истории. Я впитывала в себя информацию и училась всему, чему могла. Аномалы помогли Эдисону изобрести лампочку. Перевертыши оказывали помощь в знаменитой поисково-спасательной миссии во время Второй мировой войны.

Еще у нас были собственные кошмары – собственные монстры и ночные страхи.

А затем одной ночью разразилась гроза, и отец рассказал мне о смотрителях.

Никто не знает, когда они появились. Не то чтобы они устроили тайную церемонию, где чувак надел капюшон на голову и решил написать закон для аномалов.

Мы знаем лишь то, что какие-то аномалы сплотились и пришли к выводу, что, дабы жить в мире и спокойствии, нам нужно не высовываться. Слиться с тенью.

Это не было просьбой.

Все начинается с предупреждения – с лилового аконита, или королевы ядов, прибитого к двери. Прямо за лепестки. «Мы тебя заметили», – значит он.

И второго шанса не будет.

Объясняя все это, отец расхаживал перед своим рабочим столом, заваленным открытыми книгами.

– На смотрителей работают множество аномалов, заставляя нас молчать, но самые страшные из них – потрошители. И самые ценные, поскольку им досталась опасная работа. Они могут забрать твою силу. Отсечь ее от твоих костей, ДНК, сделать тебя ординаром. В случае определенных сил это может привести к гибели. Потрошитель прячет эту частичку тебя в банку и доставляет ее в Атенеум потрошителей; где они держат ее под замком.

Я думала, что меня напугала ситуация у озера, но это куда хуже. Даже сейчас мне нравится представлять похищенную магию в банках как светящиеся предметы декора на свадьбе в деревенском амбаре. Но только потому, что тогда все кажется не столь пугающим. В реальности, полагаю, все значительно ужасней. Поэтому отец не вдавался в подробности об этой Читальне. Суть я уловила. Библиотека, полная всех наших кровавых, самых опасных частей. Бесконечные ряды чистой силы.

Папа достал энциклопедии, которые мы с Кармен и Айрис использовали для школьных проектов, по необъяснимым причинам школа запрещала пользоваться электронными ресурсами. Он открыл их на разных страницах и повернул ко мне на столе.

– Пиза, 1347, когда внезапно ожили жертвы бубонной чумы. Нинъань, Китай, 1840, когда, как сообщалось, лагерь русских перебежчиков исчез всего за две минуты. Три сотни палаток пропали в один момент. – Он подвинул книги, чтобы я могла лучше рассмотреть.

– И все это дело рук аномалов? – спросила я, водя пальцами по страницам.

Отец кивнул, и его волосы с проседью упали на лицо.

– Я хотел защитить тебя, Веспер. Тебя, твоих сестер и брата. Но поскольку это больше не вариант, ты должна узнать все об этом мире. Лучший способ выжить – понимать его.

– Кармен, Айрис, Джек… – начала я, но отец потупил взгляд.

– Нет, Веспер. Никто из них не аномал.

По какой-то причине это вызвало у меня облегчение. По крайней мере, им не придется через это проходить.

На протяжении многих месяцев я пребывала в стадии отрицания. Но когда моя последняя надежда зачахла, мне отчаянно захотелось ответов. Если эта штука внутри меня была реальна, то я хотела узнать ее вдоль и поперек.

Папа отдал мне свои записи. Нарисовал мне карты. Показал старые книги, спрятанные в потайном дне ящиков стола. Наша история хранилась на клочках бумаги и писалась на полях. Существовала одна древняя легенда об аномале – летописце, – который собирал наши истории в одном месте, но никто из живых не смог подтвердить его существование. Так что мы извлекали любую информацию, какую могли.

Отец открыл мне дверь в этот мир, но отказывался признаваться, что я чуть не вытащила из него. Я пыталась расспросить его о том, что успела увидеть – о переулке. Мужчине. Но тогда его взгляд становился тверже, и я понимала, что дальше давить не стоит.