Книга Моя скромница Джейн , страница 41 – Броди Эштон, Синтия Хэнд, Джоди Мидоуз

Как только чернила просохли, он пристегнул записку к лапке одного из Общественных голубей и раскрыл окно. Птица упорхнула. Александр постарался уснуть.

Однако громкий храп Бранвелла не давал ему этого сделать, и агент долго ворочался в постели, прокручивая в голове события минувшего дня.

Рочестер так и не вернулся в Торнфилд, что, учитывая ненастье, было объяснимо. Но зачем он вообще уехал, бросив своих гостей? Что-то в облике и поведении этого человека по-прежнему не давало покоя Александру.

Тогда он обратился к гораздо более ранним, отрывочным воспоминаниям – о тех эпизодах детства, что предшествовали гибели его отца при взрыве.

Отец брал его с собой гулять на берег Темзы и показывал там разные магазины и лавки, куда водил мать Александра до того, как она заболела кладбищенской немочью. И еще – в Вестминстер, где башни, арки и колокола нависали над гладью спокойной воды. Отец, казалось, знал в городе всех и каждого, начиная от торговцев, чьи лодки мерно покачивались у пристани, до мальчишек, продававших газеты на каждом углу. Когда толпа густела и мальчик уже ничего не видел за высокими фигурами взрослых, папа сажал его на плечи. Там, наверху, Александр чувствовал себя таким большим, высоким и уверенным в себе! Ветерок слегка трепал его волосы, принося с собой запахи дыма, человеческих тел и всякого мусора со стороны реки, и ему представлялось, что он летит.

Еще молодой Блэквуд помнил визиты во дворец: к Веллингтону, который всякий раз гладил его по вихрам, а также в служебные кабинеты друзей отца. Одним из них и оказался Рочестер. Точно! Тогда он был моложе, вокруг глаз и рта у него пролегало меньше морщин. На мальчика он производил впечатление человека доброго и щедрого – всегда угощал конфеткой и смешил, произнося длинные фразы по-французски.

Потом отец погиб. И исчез навсегда.

Естественно, не все мертвые становятся привидениями. Оно и к лучшему, не так ли, если душе удается нормально устроиться на новом месте проживания? Но все же в сердце Александра навеки поселилась боль. Сначала он энергично разыскивал призрак отца, не сомневаясь, что тот где-то рядом и ждет с нетерпением, когда сын его найдет. Но, в конце концов, пришлось смириться с горькой истиной. Отец ушел. Видимо, навеки. Остался только в памяти и в горячем стремлении Александра отомстить за жестокое убийство.

– Однажды это случится, – прошептал он в ночную тьму, – обещаю.

Храп Бранвелла становился все нестерпимей, временами перекрывая раскаты грома. Нет, так не уснешь.

Александр устало натянул халат и вышел за дверь, в коридор, где еще горели свечи. Некоторое время он бродил по лабиринту ходов и переходов старого особняка без всякой цели – просто куда ноги несут. В голове все еще бродили образы из воспоминаний о путешествиях на отцовском загривке, высоко-высоко над миром и всеми его обитателями.

Здесь, в Торнфилде, Блэквуд почти все время думал об отце – особенно с тех пор, как опознал в Рочестере одного из его старых друзей.

– Что это вы здесь делаете? – вдруг донесся до него оклик прозрачной фигуры мисс Бернс, выплывшей навстречу ему с другой стороны большого зала.

Прежде чем ответить, Александр огляделся по сторонам: никого.

– Не мог заснуть.

– Я тоже.

Они уставились друг на друга, не зная, чем продолжить этот краткий обмен репликами.

– Что ж. – Агент откашлялся. – Приятно вам поскользить по дому.

– Вы что, не собираетесь ловить меня своими карманными часами?

Он нахмурился.

– Нет. С чего вы взяли?

– Джейн боится, что так и будет. Она не доверяет ни вам, ни вашим часам, и я с ней согласна.

– Уверяю вас, волноваться не о чем. Я приехал не перемещать вас, а предложить работу мисс Эйр. – Возможно, этого заверения хватит, чтобы переубедить гувернантку? (А Александр, в свою очередь, не станет предавать огласке истинную природу «цветочных взрывов».)

– Приятно слышать.

– Вы ведь ее успокоите?

– Я не обязана исполнять ваши поручения. Вы мне не начальник.

– Именно поэтому я облек свое пожелание в форму вопроса, мисс Бернс.

Она постучала прозрачным пальцем по прозрачному подбородку.

– Почему бы и не успокоить? Если к слову придется. – И Хелен уплыла во мрак.

Причем именно в том направлении, куда собирался и сам Александр.

Вам, дорогие читатели, наверное, знакомо это странное чувство, когда с кем-то прощаешься, а потом направляешься туда же, куда и он. Ведь вы уже попрощались! Неловко как-то получается.

И Блэквуду страшно хотелось избежать этой неловкости. Так что он резко развернулся и зашагал в обратную сторону.

И тут же наткнулся еще на одного полуночника. Какой-то мужчина «при полном параде» – в темно-сером костюме – дергал ручку двери, ведущей в восточное крыло усадьбы, но там было заперто. Тогда человек торопливо оглянулся через плечо и достал из кармана что-то небольшое. В отблеске свечи мелькнула отмычка – и в то же мгновение выпала из рук хозяина, звякнув посеребренным металлом.

Неизвестный бросился шарить по полу в поисках своего инструмента, и тут Александр выступил вперед.

– Добрый вечер, мистер Мейсон.

Тот рывком выпрямился во весь рост.

– А, мистер Эштон, не так ли? Я вас не заметил.

– Не спится? – Блэквуд обвел многозначительным взглядом безупречный наряд собеседника.

– А? Ах, да. Я, видите ли, поздняя пташка. – Он сделал шаг в сторону, как будто желая перегородить дверь, в которую только что пытался и не сумел проникнуть. – Ну, а вы сами? У вас довольно озабоченный вид, если позволите так выразиться.

Мистер Мейсон явно пытался «перейти в контрнаступление», но Александр не выбился бы в лучшие агенты Общества, если бы не умел прятать свои карты. Пусть странный гость усадьбы думает, что его попытки проникнуть в восточное крыло остались незамеченными.

– Я размышлял о том, как это странно: мистер Рочестер куда-то уехал, когда у него только что собрался полный дом гостей.

– Да, очень странно, – согласился Мейсон.

– Как я понимаю, вы знакомы с ним давно. – Александр сунул руки в карманы. – За ним всегда водились подобные странности?