Онлайн книга «Мрачные дни в Саннивейле»
|
– Больше нет, – с негодованием ответила она, – Я была членом совета по благотворительности… до сегодняшнего дня. – Что же произошло? – Кое-кому показалось, что я слишком много беру на себя, – миссис Колдуэлл вскинула голову, – Что ж, пусть попробуют сами. Насильно мил не будешь. – Наверняка найдутся и другие занятия… По ее выражению лица было ясно, что от перспективы быть посланным к черту меня отделяет лишь безупречное воспитание, которое миссис Колдуэлл, несомненно, получила в одном из самых унылых пансионов Новой Англии. Я поспешил раскланяться и зашагал к ресторану не оглядываясь. Перед освещенным желтыми огнями зданием толпились несколько кавалеров. Кое-кто был с цветами. Мелькнула было мысль последовать их примеру, но не хотелось давать повод для слухов. Мисс Гувер дорожит своей репутацией, и я не ни в коем случае не собирался как-то ей в этом препятствовать. На всякий случай заглянул внутрь и предупредил метрдотеля, что потребуется столик на двоих. Народу в ресторане было не так чтобы много, но вечер только начинался. Едва я успел выйти наружу, как появилась она. Пришла пешком, оставив машину дома – и оно того стоило. Над головой раскачивался зонт, под распахнутым плащом я увидел темно-серое шерстяное платье; в этот вечер она распустила волосы по плечам и даже надела туфли на каблуке. Мисс Гувер плыла среди толпы вечерних гуляк прямо ко мне, не замечая никого вокруг, а уж ей внимания доставалось немало. Пожалуй, без слухов все же не обойдется… – Не люблю опаздывать, – сказала она вместо приветствия, – Но пришлось задержаться в больнице. Наш патологоанатом – вы знаете доктора Белла – сегодня еще более словоохотлив, чем обычно. Жаль, что вам пришлось мокнуть под дождем. – Ничего страшного, я уже смирился, что в Саннивейле плащ никогда не просыхает, – я галантно улыбнулся и пригласил ее внутрь. Мы вошли, разделись и уселись за свободный столик в дальнем углу. Едоки мужского пола позабыли о своих визави и жадными взглядами провожали мисс Гувер, пока мы не скрылись в своем убежище. Освещение здесь было слабым и вообще это место казалось наиболее уединенным в огромном зале. Через минуту к нам подбежал официант, чтобы принять заказ. К ужину она решила взять бутылку красного вина. Мисс Гувер выбрала bœuf bourguignon, а я предложил гарсону удивить меня. Как только мы остались одни, она заметила: – Вы ведь не ожидаете многого от ресторана Саннивейла? – Я всегда так заказываю – лучший способ узнать местные обычаи и приобщиться к новой культуре. Это полная брехня. Я ем в забегаловках, где завтрак по пятьдесят центов и сколько угодно бесплатного кофе. Ненавижу путешествия, ненавижу узнавать новое. Успел на своем веку и покататься вдоволь, и узнать больше, чем хотел. Но кто о таком говорит на свидании? Да и было ли это вообще свиданием? Через двадцать минут ни к чему не обязывающей болтовни нам принесли еду и вино. Местный повар сумел-таки меня удивить: на тарелке возвышалось месиво из мяса и овощей в густой подливе. Я с недоумением рассматривал свое блюдо, вызвав улыбку мисс Гувер. – В этом ресторане шеф – француз, перебрался к нам из Прованса. – Франция – это прекрасно, – пробормотал я, пытаясь сообразить, которым из четырнадцати разложенных вокруг тарелки приборов следует есть этот гастрономический шедевр. – Вы воевали в Европе? – мисс Гувер без малейших колебаний выбрала нужную вилку; в отличие от меня, правила этикета она знала от и до. – В Нормандии, но совсем недолго. И как-то не успел приобщиться к местной кухне. – Удивительно для человека, который любит пробовать все новое. – Сам себе удивляюсь… – я наконец выбрал вилку и приступил к ужину, – А вы, должно быть, часто здесь бываете? – Реже, чем хотелось бы. Одинокая женщина всегда привлекает внимание, приятельницы обычно выбираются сюда с мужьями – не люблю быть третьей лишней. – А коллеги по работе? – Здесь вариантов еще меньше: медсестрам это не по карману. Что касается врачей, то почти все они – женатые мужчины. Выходить с такими в свет, даже если речь идет просто об ужине, не в моих интересах. – Ваш патологоанатом мне показался приятным парнем. Он как будто не женат и явно умеет поддержать разговор. Она пригубила вино. Отпечаток алой помады на краю бокала заставил меня думать о том, каково целовать эти губы. – Я плохо знаю доктора Белла. По работе наши пути почти не пересекаются: он занимается мертвыми, я – живыми. Но, насколько мне известно, он и вправду приятный человек… На короткой ноге с большей частью влиятельных людей в городе. – Неужели? С такой-то мрачной профессией? – Кому важна профессия, если у тебя собственный дом без сварливой жены, и к тому же умеешь держать карты в руках? – Стало быть, судьбы города решаются за столом для покера в гостиной Белла? – Можно и так сказать. – И ваша тоже? – Нет, я сама по себе, – мисс Гувер рассмеялась; ее огненная грива всколыхнулась и до меня донесся аромат духов или чем там еще умащивают свои волосы все роковые женщины на свете. – А как насчет мистера Шумера? – я решил вспомнить о расследовании, поскольку градус сексуального напряжения вырос до критических значений. – А что насчет Генри? Не слишком ли часто она называет его просто по имени? Даже зареванная миссис Холтон не позволяла себе таких вольностей. Нужно было держать себя в руках, оставаться профессионалом, но я накрутил себя, возревновал к мертвому как последний дурак, и спросил: – Вы, должно быть, сблизились после того, как он остался один? – С чего бы? – удивилась она. – Даже не знаю, – я потянулся к бутылке, чтобы подлить нам вина, – Разведенный мужчина, разведенная женщина, оба молодые, привлекательные, живут по соседству… – Ах, вон что! Нет, ничего подобного. Мы были довольно дружны еще с тех пор, как заселились в наши дома, и никакого прогресса в этих отношениях не было. Во всяком случае, я ничего не замечала. – Все-таки у вас было немало общего; я говорю о потере супругов… – Гораздо меньше, чем вы думаете, – она сделала глоток из бокала и отвела взгляд, – От Генри жена сбежала, поскольку устала от измен и постоянного контроля, а мой благоверный сделал ребенка племяннице нашего священника. Повисло молчание. Я видел, что эти воспоминания для нее по-настоящему болезненны, и помимо воли винил себя за них. Следовало что-то сказать, как-то утешить мисс Гувер, и я выдавил жалкое: – Мужчины редко умеют хранить верность… – При чем тут верность, – она досадливо поморщилась, – Я не могу иметь детей, вот и все. Он бы и не подумал даже смотреть на сторону, если бы по дому бегала пара ребятишек. Теперь у них уже трое. Говорят, она жутко растолстела, но его это совсем не беспокоит. |