Книга Почти готическое убийство, страница 77 – Наталья Солнцева

– Вряд ли. Во всяком случае, я не заметила.

– Ну да, – кивнул капитан. – Глупо рассчитывать на такую оплошность с его стороны.

Инга кусала губы, заново переживая события той жуткой ночи, определившей ее судьбу. Знай она, к чему это приведет, вела бы себя по-другому. Хотя, что она могла предпринять? Только смириться…

Ее ошибкой был роман с Земцовым? Но если бы не это, Анонимус, вернувшись, заявил бы на нее свои права. Черт знает, что в ее положении лучше? Встречаться с киллером или погибнуть от его руки?.. Рано или поздно он все равно «проводил» бы ее в загробный мир.

– Неужели, наемный убийца возомнил себя… последователем Анубиса? – удивился Лебедев. – Это что? Разновидность психического отклонения? Или защитная реакция человека, добывающего хлеб насущный умерщвлением себе подобных?

– Дело не в хлебе, – возразила Инга. – Должно быть, у него от вседозволенности развилась мания величия.

– Дескать, он решает, кому жить, а кому пора на тот свет? Этакий божок местного разлива! Почти Анубис, только вот приходится заметать следы и скрываться от презренных людишек! Как тут не возжаждать божественных качеств, присущих высшим существам? Думаю, он свихнулся на этой почве.

– Владислав Петрович говорил, что Анонимус увлекается колдовством и магией, – напомнила Инга. – По-моему, он хочет выйти на новый уровень…

– В смысле? – не понял Лебедев.

– Убивать по заказу – хлопотно и в какой-то мере опасно. Даже для опытного спеца. Малейший просчет может погубить его, как часто бывает.

– Идеальное преступление – миф, который привлекает многих самонадеянных негодяев, – согласился капитан.

– Вот у Анонимуса и появилась мечта воплотить этот миф в реальность. Навязчивая идея, так сказать…

Лебедев слушал девушку чуть ли не открыв рот. Он не ожидал от нее столь глубокого философского анализа.

– Ты умная блондинка. Оказывается, такое бывает.

Инга не выказала восторга от его комплимента.

– При чем тут шотландское наследство? – нахмурилась она. – Зачем Анонимус затеял эту игру? Его авантюра наверняка имеет подтекст…

* * *

Шотландия, Глэмис Кастл

Ренат не понял, каким образом удалось предотвратить неминуемую, казалось бы, гибель Ларисы. Он перешагнул через неподвижное тело врага и наклонился, разглядывая зажигалку.

– Черт!.. Она погасла на лету… или у меня случился обман зрения?

– Не туда смотришь, – выдохнула Лариса и указала жестом на поверженного Анонимуса.

Тот лежал ничком, уткнувшись маской в пол. Тирольская шляпа слетела с его головы где-то по дороге в подземелье; желтый пиджак, бордовые дудочки и зеленые ботинки смотрелись на нем нелепо и жутко. Ростом и телосложением он сильно смахивал на Земцова. Если бы Лариса не видела своими глазами труп блогера, то…

– Его бы не мешало добить, – боязливо поежилась она.

– После такого удара он не скоро придет в себя.

– Все равно. Этот человек очень опасен…

– Надо взглянуть на его лицо, – с этими словами Ренат присел на корточки, приложил пальцы к артерии на шее Анонимуса, убедился, что тот жив, перевернул тело и быстро обыскал.

– Он не вооружен? – дрожащим голосом спросила Лариса.

– Я ничего при нем не обнаружил.

Хриплое дыхание вырывалось из-под маски, плотно облепившей переднюю часть головы Анонимуса.

– Он не очнется?

– Не сейчас, – Ренат одним движением сорвал маску и отбросил ее в сторону.

Черты лица у лежащего мужчины оказались самые обычные, глаза были закрыты, губы сомкнуты. Щеки и подбородок покрывала темная щетина.

– Он сутки не брился, – заметила Лариса, наклоняясь. – Или больше. А что это за шрамики?

Несмотря на полумрак, ее зрение стало острее, чем при ярком свете, и она увидела то, что Анонимус хотел скрыть.

– Это следы пластический операции!

– Точно? – засомневался Ренат.

– Такие шрамы остаются после пластики, – подтвердила Лариса, сравнивая внешность лежащего мужчины с внешностью покойного Земцова. – Они с Дмитрием не похожи! Значит, цель операции была другая. Хирург мастер своего дела, но лицо невозможно перекроить так, чтобы обмануть опытный глаз.

– А у тебя – опытный?

– Выходит, да! – удивилась она. – Сама поражаюсь!

Она подняла голову и… встретилась взглядом с Длинноухим, который тут же исчез за дверью. Но желтое сияние его свечи осталось, подобно улыбке Чеширского кота.

«Это он! – прошептала ей на ухо леди Джанет. – Я знала, что когда-нибудь нам придется встретиться. Видимо, этот час настал!»

– Кто? – вырвалось у Ларисы. – Анубис? Что ему нужно?

«То же, что и этому господину в желтом камзоле, – ответила леди. – Он такой же мерзавец, как король Яков! А по виду – жалкий простолюдин».

– Полагаю, у них с Яковом много общего.

– С кем ты говоришь? – обернулся Ренат.

– У меня платье и волосы в бензине, – заявила Лариса, чтобы не вдаваться в объяснения. – Я хочу вымыться и переодеться в сухое.

Ренат кивнул и указал на Анонимуса, который без маски выглядел не таким грозным. Не верилось, что на его совести смерть по меньшей мере троих людей.

– А с ним что делать? Сдать полицейским?

– Прикончить, – потребовала Лариса. – Он чуть не сжег меня заживо!

Ренат скользнул взглядом по ее мокрому платью и остановился на предмете, которым она пару минут назад размахивала перед Анонимусом.

– Что у тебя в руках? – спросил он, уставившись на перо с золотистым стержнем и гладкими шелковистыми отростками такого же цвета. – Где ты это взяла?

– В стене есть тайник, – шепотом объяснила она, показывая в темноту за своей спиной. – Я случайно его нащупала. Искала какой-нибудь гвоздь, железяку или свечной огарок, а мне попался настоящий клад!

– Птичьи перья?

– Этот клад спрятала леди Джанет, когда король Яков запер ее здесь. Это ведь был ее замок! Она знала тут каждую щелку…

– Леди носила свое богатство с собой?

– Ей пришлось, – кивнула Лариса. – Никто не заподозрил, что…

– До сих пор никто из здешних обитателей не пронюхал о кладе? – нетерпеливо перебил Ренат, рассматривая «перо».

– Это особый случай, – прошептала Лариса. – Леди Джанет сохранила свой секрет даже под страхом смерти. Она рассказала о кладе только мне, но наотрез отказалась показать место. Мне повезло, что я наткнулась на эту щель между камнями.

– И много там такого «добра»?

– Эта штуковина существует в единственном экземпляре!