Книга Разящий клинок, страница 100 – Майлз Кэмерон

– В сторожке, – прошептал он. – Овин я оставил за собой.

Она обняла его за шею.

– Тяжко пришлось?

– Уже лучше, – сказал он, поднял ее и отнес в овин.

Отец Арно сидел в зале и прикладывался к кубку. У него тряслись руки. Сестра Амиция вошла и присела рядом.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Он улыбнулся, встал и отвесил поклон.

– Вы и есть знаменитая монахиня Диких? Мне не говорили, что вы так хороши собой.

– Вы правда священник? – осведомилась она, но ухмыльнулась, и он невольно ответил тем же.

Выпил еще вина и сказал:

– Я неплохо убиваю чудовищ. Прошу прощения, сестрица, но у меня кризис веры. – Он повернул к ней голову: – Но с какой стати я в этом признался?

Она пожала плечами.

– Я постоянно слышу подобное. Наверное, со мной легко разговаривать – я смазливая, и все такое. – Сев напротив, она взяла грязный кубок и налила вина. – Впрочем, и у меня постоянно случаются кризисы веры, так что ничем не могу помочь.

Отец Арно откинулся на спинку.

– Возможно, я буду прав, если скажу, что коль скоро кризисов веры у вас было много, то и разрешались они нередко, а потому вы станете мне лучшим поводырем.

Он отвернулся.

– В чем же дело? – спросила она.

– Я не умею исцелять. Не мог никогда, потому что…

Они немного посидели молча, он расплакался, и она сочла за лучшее не вмешиваться. Чуть позже она прочла молитву и протянула ему свой простенький носовой платок.

Отец Арно промокнул глаза.

– Простите, – буркнул он. – Не хочу показаться тряпкой. Просто очень устал от неудач.

Она выжидающе смотрела на него и слушала.

Но он удивил ее кривой улыбкой:

– А вы, сестрица? Почему вы поколебались в вере?

У нее не было желания ни дискутировать, ни исповедаться; она знала свой грех, и разговоры о нем грозили только подорвать ее чувство защищенности.

С другой стороны, он ей доверился.

– Я влюблена, – сказала она и содрогнулась от одного слова, как будто дотронулась до священной реликвии.

Его улыбка обозначилась яснее.

– А, любовь! – произнес он, отпил еще вина, и руки у него снова затряслись.

Она не поняла, сказал ли он это с горечью.

– Вас кто-нибудь спрашивал, не вы ли убили великанов? – поинтересовалась она.

– О да. Оба мертвы. Две Божьи твари – невинные, как младенцы, и мы убили обеих.

Его глаза на секунду опустели и ожесточились. Затем смягчились, и отец Арно дернул краем рта в своеобразном тике.

– Тьфу, я слишком болтлив. Снимешь с себя обет молчания – и знай балаболишь.

Она встала и потянулась.

– Вы мне не кажетесь особо разговорчивым, господин пастырь. Зато про себя я думаю, что слишком устала и больше не могу пить.

– Кто он? – осведомился отец Арно. – В кого вы влюблены?

Она мотнула головой.

– Это не важно. Его тут нет, и я не могу согрешить. – Она осталась премного горда непринужденностью своего тона.

– Я тоже влюбился в одну даму, – сказал отец Арно. – Разрушил ее жизнь. Я был горделив и тщеславен, а наша любовь была Божьим даром. Даже сейчас я не уверен, что раскаиваюсь. – Он поболтал вином в кубке. – Разве не занятно, что Бог лишил меня власти исцелять, а моя могучая десница продолжает разить насмерть? Несмотря на мой грех?

С глухим стуком Амиция плюхнулась обратно на скамью.

– Покамест похоже, что вам интереснее быть романтическим героем из баллады трубадура, нежели хорошим человеком. И невзирая на это, господин пастырь, я уверяю вас, что только вы сами стоите между собой и способностью исцелять.

Какое-то время они сидели, сверля друг друга взглядом.

Он покачал головой и снова скривился.

– Иные случаи в нашей жизни и впрямь похожи на лучшие трубадурские баллады. Мы разве не за это их любим? И все же – все же! – ваши слова чем-то меня язвят и сердят, и это хорошо. Я уже думал, что мои незадачи с ворожбой исходят откуда-то изнутри, как некая амнезия. Но там ничего нет.

Она простерла руку:

– Дайте взглянуть.

Отец Арно мотнул головой.

– Нет, сестрица, – извиняйте, но вы для меня слишком сильны. Я пойду исполнять мой долг, и, может быть, мы с Богом снова подружимся. – Он встал. – Известно ли вам, что худшее в любви – это нарушение уклада? Годы целибата, и нате – все перевернулось вверх дном. Я вижу в вас не сестру, а женщину. Куда ни глянь – вокруг одни женщины.

– Не такая уж и напасть, – заметила Амиция. – Разве не лучше было бы, если б кто-то из нашего ордена жил и служил с вашими?

– Это уж точно переделает наши монастыри, – рассмеялся он.

Она скрестила руки на груди.

– Мне холодно. Спокойной вам ночи, отче.

Он проводил ее взглядом и, когда она поднялась по ступеням, налил себе вина, а потом со слезами перебрал четки.

На следующий день, когда жизнь раненых оказалась вне опасности, а мертвеца погребли, священник приготовился к отъезду.

Крейфорд обнял его.

– Вы отличный воин, отче, – сказал он. – Жаль, что не остаетесь. Куда поедете?

Отец Арно был в сапогах, при шпорах и в теплом плаще через плечо. Он поклонился хозяйке Мидлхилла.

– Благодарю за гостеприимство, миледи.

Она присела в реверансе.

– Отче, могу я просить у вас благословения?

– Вы не нуждаетесь в благословении, коль скоро с вами сестра Амиция, – ответил он, однако простер руку и благословил ее вместе с дочерью и всем поместьем.

– Куда вы направляетесь, отче? – повторил сэр Джон.

– Через горы – и в Морею, – ответил священник. – Мне предстоит стать капелланом Красного Рыцаря.

Он произнес это с легкостью, но чело сэра Джона омрачилось, а монахиня прижала руку к горлу. Ее кольцо, казалось, сверкнуло на осеннем солнце.

– Я полагаю, капеллан ему нужен. Возможно, я даже сделаю его лучше. Сэр Джон покачал головой.

– Не получится. Для скороспелого аристократа он отличный боец. Не хуже любого другого наемника. Но в конце весны он лишил меня лучших ратников, а теперь забирает и вас. Впрочем, засвидетельствуйте ему мое почтение.

Сестра Амиция кашлянула.

– И мое, отче.

– Думаю, вы его знаете, – отозвался священник и взгромоздился на коня.

– Знаю, – кивнула она.

Когда священник уехал, сестра Амиция подумала: «Вот удаляется человек, который считает меня набожной ханжой. И который слишком умен себе же во вред. Они отлично поладят». Вздохнув, она отбросила сожаления и вернулась к своим заботам.