Онлайн книга «Без прощального письма»
|
«Здравствуйте, друзья!» – Неплохо, очень неплохо, демократично, я бы сказал, – пробормотал профессор. «Меня зовут Олег Монахов. Я психолог, математик, мыслитель и путешественник. За свою долгую и пеструю жизнь я встречался с разными людьми, попадал в критические ситуации, иногда прощался с жизнью – было и такое…» – Тут некоторый перегиб, – покачал головой Игорь Владиславович. – И математик, и мыслитель, и психолог, и попадает в критические ситуации все время… Эва, куда хватил! Леночка, бывало, про таких говорила: «На все руки от скуки». Так и скачет по жизни, места не согреет, потому и ситуации. Путешественник! «И сейчас я с уверенностью говорю вам: я могу помочь! У меня есть ответы на многие вопросы – приходите и спрашивайте. Попробуем разобраться в ваших проблемах вместе». – Здесь неплохо, – признал профессор, – оптимистично, никаких дешевых привязок на любовь и бизнес. Ясно и понятно. Приходите и спрашивайте. Вполне деловой подход. Ладно, допустим. «Запомните, нет безвыходных ситуаций. Вернее, есть, но их мало». Профессор пожевал губами и вздохнул: – Если бы! «Иногда кажется, что все! Тупик, конец, безнадега! Вы растеряны, вам страшно и хочется убежать… Но проблемы придется решать, от них никуда не денешься. Давайте сделаем это вместе». Профессор вспомнил свою безвыходную ситуацию, вспомнил, как лишился компьютера, архива, адресов и исторических заметок, вздохнул и согласился, что решать надо, и действительно, никуда не денешься. Вот с Леночкой… тут уж решать нечего. Эх, Леночка! «Запомните… – призывал в самом конце экстрасенс и путешественник. – Нет, зарубите себе на носу: жизнь всегда продолжается!» – Жизнь всегда продолжается! – повторил вслух Игорь Владиславович и задумался. В легких вечерних сумерках мерцали неярко золотые корешки фолиантов в книжном шкафу да слабо шевелилась гардина на окне. С улицы долетал невнятный шум шагов, голосов и автомобильных моторов, что еще больше подчеркивало тишину, царившую в квартире профессора. Пустоту и одиночество. Но как бы там ни было, прав экстрасенс, и жизнь все-таки продолжается. Историческая наука как нельзя более наглядно это доказывает, а кроме того… Тут мысли Игоря Владиславовича прервал пронзительный дверной звонок, напоминавший мяуканье драной уличной кошки, безмерно раздражавший профессора. Профессор вздрогнул и прислушался – может, ошиблись дверью? Но звонок повторился, и тогда Игорь Владиславович, полный сомнений и опасений, поднялся и отправился встречать гостей. * * * – Никуда я не пойду, – сказал Олег Монахов журналисту Алексею Добродееву двумя часами ранее, когда последний сообщил, что сегодня их ждут в гости. – У меня болит нога. Монах лежал на диване в центре комнаты, подложив под больную ногу пару подушек, смотрел в потолок и не обнаруживал ни малейшего желания разговаривать – отвечал нехотя, сквозь зубы. – Я пообещал, что мы придем, – твердо сказал Добродеев. – Профессор Игорь Владиславович Лещинский – достойнейший человек, ученый с мировым именем… – Это он подает на тебя в суд? – перебил Монах. – Ты же говорил, что старый склочник. – Я?! Никогда ничего подобного я не говорил! – возмутился Добродеев. – Как же не говорил, когда говорил. – Монах, изображая, как ему скучно, закрыл глаза. – Я же прекрасно помню. А еще сказал: сутяга и зануда. Он что, передумал судиться? Или ты пообещал больше не писать глупостей? – Ничего я не… Просто сказал, что сожалею о недоразумении. – А опровержение написал? – Ну! Когда я неправ, я неправ, ты же знаешь. Вставай! – Не встану. – Хочешь помереть на диване? – Хочу. Добродеев присел на край дивана. – Жалеешь, что пропустил сезон? Еще не вечер, подлечишь ногу, и вперед! Считай, что тебе повезло, Христофорыч, мог вообще без ноги остаться. И с девушками познакомился… [5] Марина давно звонила? – Утром. Хотела забежать… – Вот видишь! А ты? – Сказал, что занят. Мне не нужна благотворительность. Я набрал три кэгэ из-за этой чертовой ноги! И главное – все сюда! – Он похлопал себя по животу. – Нога – это мелочь, главное… – Моя жизнь не имеет смысла, – перебил Монах. – Отстань, Лео. Твоя нога для меня тоже мелочь. – Моего друга, профессора Лещинского, ограбили, – внушительно сказал Добродеев. – Грабители напугали его сестру, и она умерла. Дело было ночью. Елену Владиславовну – очень милую старую даму – я прекрасно знал. А профессор был в отъезде. Умер хороший человек, случилась трагедия, а ты носишься с какой-то ногой! – Грабители? – Монах открыл глаза. – Что украли? Деньги? Золото? – Откуда у профессора золото? Унесли компьютер и статуэтку Будды и разбросали бумаги. Видимо, искали деньги. – Будда ценный? – Понятия не имею. Бронзовый, из Таиланда, триста лет. В остроконечной шапочке в бирюзовых бусинах. Я лично видел. Наверное, ценный. – На хрен им бронзовый Будда? Точно бронзовый? Может, думали, что золотой? – Может. Сдадут в ломбард. – Сейчас этого добра навалом, тянут с блошиных рынков Европы и Азии, никто не возьмет. – Значит, поняли, как лопухнулись. Может, выбросят, улика все-таки. – Это все? А что полиция? – Наверное, ищут. Но не убийство же, и кража пустяковая. Как ты понимаешь, очередной мелкий «висяк». Профессор очень переживает, без Елены Владиславовны он как без рук, к жизни совершенно не приспособлен, не знает даже, где покупают продукты. Старый холостяк, никого не осталось, всю жизнь одна наука, некому воды подать, если что. Смотри, Христофорыч… – Добродеев многозначительно покачал головой. – И ты туда же? Анжелика все мозги проела, пристраивает подружек, хронических старых дев. И ты, Брут? Чего же он хочет? – Кто? – Профессор! – Он очень на тебя надеется, Христофорыч… – В каком смысле? Я же не собака-ищейка. Что ты ему наговорил? – Наговорил… Ничего такого, ты же меня знаешь. Сказал, что ты мой друг, бывалый человек, дал адрес твоего сайта. Ты же сам писал, что готов помочь всем, попавшим в безвыходную ситуацию. Вставай! Кроме того, надо поддержать ученого морально, чисто по-человечески. Возьмем хорошего коньячку, копченого мясца, посидим… Между нами, он страшно растерян и вышиблен из седла. Мы же гуманисты, Христофорыч. |