Онлайн книга «Мистер»
«Семья Максима». А вокруг – его владения… Думать о Максиме невыносимо, и Алессия смотрит на двуглавых орлов, украшающих стойки перил наверху, на поворотах лестницы и внизу. Символ Албании… Вдруг она слышит зовущего ее Максима. И вздрагивает. «Нет! Он вернулся». Максим снова зовет ее. В его голосе – паника и отчаяние. Алессия замирает на вершине лестницы, разрываясь от противоречивых желаний. Далеко внизу бьют часы: раз, другой, третий… – Алессия! – Голос Максима звучит ближе. Слышны его шаги. Он бежит. Бежит к ней. Часы все еще отбивают время. Громко и четко. Что делать? В двери вбегают Максим и два пса, и Алессия вцепляется в двуглавого орла на углу лестницы. Максим замирает и хмурится. Я нашел ее. Однако радоваться рано – лицо Алессии непроницаемо, она в своей старой одежде и держит свитер и одеяло. «Черт. Это не к добру». Поза Алессии напоминает о дне нашей первой встречи – тогда она цеплялась за метлу, а сейчас за стойку перил. Мои чувства переходят в режим повышенной боеготовности. «Веди себя с ней осторожно, придурок!» – Вот ты где. Куда ты пошла? – спрашиваю я. Алессия грациозно перебрасывает волосы на плечо и выпячивает подбородок. – Я ухожу. Нет!.. Меня будто под дых ударили. – Что? Почему? – Ты знаешь почему, – высокомерно произносит она с выражением праведного гнева на лице. – Алессия, прости. Я должен был сказать тебе… – Но не сказал. С этим не поспоришь. В ее глазах боль, и я терзаюсь угрызениями совести. – Я понимаю почему. Ведь я всего лишь твоя горничная. – Нет-нет, нет! – Я кидаюсь к ней. – Не поэтому. – Сэр, все в порядке? – раздается у подножия лестницы голос Денни. В холле стоят Денни, Джесси и Броди – один из рабочих. Вся троица с любопытством взирает на нас, словно карпы из пруда. – Уйдите. Сейчас же. Все уходите! – машу я им. Они обмениваются встревоженными взглядами и уходят. Слава богу. – Вот поэтому я и не привез тебя сюда. В этом доме слишком много людей. Нахмурившись, Алессия отводит взгляд и поджимает губы. – Утром я завтракал с девятью слугами, и это лишь первая очередь, – продолжаю я. – К тому же я не хотел пугать тебя всем… этим. – Я указываю на портреты отца и первого графа Треветик. Алессия молчит, лишь водит пальчиком по двуглавому орлу. – Я хотел, чтобы ты была лишь со мной, – шепчу я. По ее щеке катится слеза. – Знаешь, что он сказал? – шепчет Алессия. – Кто? – Илли. – Нет, – отвечаю я, вспомнив, что так зовут одного из ублюдков, вломившихся в «Убежище». «Интересно, куда она собиралась пойти?» – Он сказал, что я твоя наложница, – глухим, полным стыда голосом признается Алессия. – Какая глупость! Двадцать первый век… – Я придвигаюсь ближе – на дюйм, не более, – но и этого достаточно, чтобы ощутить исходящее от Алессии тепло. Каким-то чудом я сдерживаюсь и не обнимаю ее. – Ты моя девушка – так это называется здесь, в Англии. Но я не смею так говорить о тебе – мы ведь не обсуждали наши отношения, все произошло слишком быстро. Однако я хотел бы назвать тебя своей девушкой. Это означает, что мы вместе и у нас отношения. Если ты не против. Ресницы Алессии порхают вверх-вниз. «Черт!» – Ты яркая талантливая девушка, Алессия. Свободная девушка. Ты вольна выбирать сама. – Это не так. – Ты сейчас в Англии. Я знаю, что ты воспитывалась в другой культуре, и знаю, что у нас разный финансовый вес… кому как повезло родиться. Во всем остальном мы равны. Я сглупил. Я должен был открыться тебе и жалею, что промедлил, очень сильно жалею. Но я не хочу, чтобы ты уходила. Останься. Пожалуйста. Бездонные глаза Алессии изучают мое лицо и вновь глядят на орла. «Почему она избегает смотреть на меня? О чем она думает?» Может, виной тому недавние события? Или теперь, когда эти ублюдки больше не угрожают ей, я стал не нужен? «Черт». Возможно, дело именно в этом. – Послушай, я не стану удерживать тебя, если ты захочешь уйти. Однако Магда уезжает в Канаду. Где ты будешь жить? Ты можешь остаться здесь, пока не подыщешь себе жилье. Но, пожалуйста, не уходи. Останься. Со мной. «Ты не можешь уйти… не можешь! Прости меня, пожалуйста!» – мысленно умоляю я Алессию и жду, затаив дыхание. Какая мука. Я словно обвиняемый на скамье подсудимых в ожидании приговора. Алессия поворачивает ко мне заплаканное лицо. – Ты не стыдишься меня? Стыжусь? «Нет!» Я больше не в силах терпеть. Я пальцем стираю слезу с ее щеки и говорю: – Нет, конечно же, нет. Я… я… люблю тебя. С ее приоткрывшихся губ слетает удивленный вздох. «Черт. Я опоздал с признанием?» В ее глазах вновь блестят слезы, и мое сердце сжимается от доныне неизведанного и пугающего чувства. Возможно, она отвергнет меня. Уровень моей тревоги подскакивает еще на несколько отметок. Никогда еще я не ощущал себя столь уязвимым. «Каков же приговор, Алессия?» Я раскрываю объятия, и Алессия смотрит то на мои руки, то на мое лицо. Неуверенность в ее взгляде меня убивает. Покусывая нижнюю губу, она нерешительно подходит, и я прижимаю ее к груди. «Не отпущу. Никогда». Закрыв глаза, я зарываюсь лицом в ее душистые волосы. – Любимая… Она вздрагивает и плачет. – Все хорошо. Я с тобой. Прости, что оставил тебя одну. Это было глупо. Прости. Подонки уже в полицейском участке, они больше не причинят тебе вреда. Я с тобой… Ее руки скользят мне за спину, она держится за меня и плачет. – Мне следовало открыться тебе, Алессия. Прости. Не знаю, сколько мы так уже стоим. Дженсен и Хейли бросают нас и бегут по лестнице вниз. – Можешь плакать у меня на груди, когда захочешь. Я поднимаю ее лицо за подбородок и вглядываюсь в припухшие от слез, но по-прежнему прекрасные глаза. – Я думал… О боже, я думал, что если им удастся заполучить тебя… Что я никогда тебя не увижу… Сглотнув, она слабо улыбается мне. |