Книга Эпоха пепла , страница 18 – Юта Мирум

– Ваше Высочество, – сказал он, прижимая к груди тряпичную шапочку, – добро пожаловать!

Глубина, рассмотрев голову мужчины, напрягся. На гладком лбу, сбритых висках и промелькнувшем затылке не было ни единого символа служителя Владык. Человек перед ними, несмотря на его одеяние, точно не являлся монахом.

Долор сделал шаг вперед, не позволяя принцессе подойти к незнакомцу.

– Это не монах, – предупредил он подопечную, на что Айя издала свистящий звук, пытаясь скрыть смешок.

– Это архивариус, – пояснила она. – А я приехала не возносить молитвы Санкти.

Принцесса повернулась к служителю.

– Пойдемте, мастер.

Глубина проследовал за Айей, на ходу вытаскивая Ям-Арго из кармана. Он привык, что наследнице Орлов доставляет удовольствие испытывать пределы его терпения. Их отношения были обоюдоострым клинком, и каждый точил его со своей стороны.

Лысый служитель храма провел их мимо маленького зала, где в другой день покорные маги, не под стать принцессе, с молитвами на устах поднимали головы к прозрачному стеклу над головами. Судя по звенящей тишине, сейчас в зале не было ни единого человека. После праздника, во время которого к стенам храмов стекалась половина жителей столицы, всегда наступали дни тишины, когда ни один из магов не посещал обитель Владык. Глубина на миг представил, каково это: остаться одному в зале для молитв. Вкусить тот миг, когда между тобой и Владыкой нет лишних людей. В тишине рассмотреть едва видный узор на стекле, изображающий плывущего в небе Санкти, и тут же, если позволит погода, узреть его тело на небе. Все, что нужно человеку, который жаждет утешения. Долору захотелось приехать сюда еще раз, одному, и обратиться, наконец, к Владыкам, одновременно близким и бесконечно далеким.

Архивариус вел их вглубь храма, куда вход прихожанам и посетителям был закрыт. Служитель остановился у низкой двери и, прежде чем отворить ее, предупредил:

– Ваше Высочество, вы сообщили о своем визите слишком поздно – все, что мы успели, это открыть ранее запечатанный архив. В нашем храме только трое служащих, – пояснил он, – мы не смогли за одну ночь придать заброшенному хранилищу достойный вид.

– Меня не пугает пыль, мастер, – успокоила его принцесса.

Мужчина потянул на себя железную ручку. Дверь со скрипом открылась, и повеяло сыростью. Они прошли внутрь полутемного помещения, остановившись у первых стеллажей. Архивариус протянул гостям две масляные лампы; обе зажглись от легкого взмаха руки. Айя закашлялась, прикрывая нос ладонью. Глаза постепенно привыкали к скудному свету от тоненького огонька и единственного узкого окошка, терявшегося под самым потолком.

Заброшенный архив походил на чрево мертвого зверя, которого обглодали черви. Шаткие стеллажи, будто голые ребра, рядами тянулись вдоль стен; лестницы, словно истонченные мышцы, приросли к шкафам. Полки гнулись от сотен неряшливо сложенных книг: старые кожаные переплеты, пожелтевшие страницы и разорванные корешки фолиантов говорили о том, что их перевозили в спешке, особо не заботясь о сохранности. От архива отчетливо веяло пылью и еще больше – унынием. Архивариус, заметив выражение лица принцессы, принялся оправдываться:

– Мало кто интересуется столь старой хроникой, Ваше Высочество. Новые учетные книги хранят в городском соборе, а эти, старые, отправили к нам, как говорится, подальше от чужих глаз. Знаете ведь, время стирает всякую важность. Никому уже нет дела до отчетов о днях строительства, с которых не один век прошел. Храмы стоят, хвала Владыкам. Если вам что интересно – ищите, но я помочь не смогу. Сам едва знаком и с четвертью рукописей. Давно стоило придать их забвению, как и требовал совет служителей, однако не поднялась рука у нашего главы, монаха Отриса, сжечь книги. Сердобольный он человек, оттого и взял под крыло этот храм.

– Понимаю. – Принцесса помахала рукой перед лицом, стараясь хоть немного разогнать пыль.

Монах поклонился и оставил гостей одних. Айя оглянулась, чувствуя, как ее наполняет разочарование. В поисках нужных записей она погрязнет до следующего Представления; столько времени в запасе не имелось. Да и часто приезжать в храм втайне от королевы она не могла. Поиски стоило вести максимально тихо, а значит, заняться ими должен был кто-то другой.

Схватив первую попавшуюся книгу, Айя направилась к выходу. Глубина покорно следовал за ней, не спеша задавать вопросы.

– Как думаешь, служители Санкти подобреют ко мне, если я приведу в порядок хранилище их истории?

Ответа не последовало, но принцесса поняла это по-своему:

– Вот и я думаю, что вряд ли. Но попытаться стоит, верно? От одного доброго дела никому худо не будет. – Потерев нос, наследница чихнула еще раз. – Подговорю Аарона, и он организует выездную уборку для учеников.

Неожиданно Айя остановилась.

– Подержи. – Она протянула охраннику книжку и, стряхнув с платья остатки пыли, твердым шагом направилась к единственному человеку в зале для молитв.

– Не знала, что ты предпочитаешь маленький храм городскому собору, – заметила принцесса, останавливаясь подле Мейсона. Как хорошо, что Джонас предупредил ее о желании брата посетить храм! Несмотря на запреты матери, Айя искала встречи со старшим драконьим сыном, считая, что в их ситуации один открытый разговор с глазу на глаз будет полезнее сотни дипломатических писем.

– Не знал, что наследница Орлов следит за мной, – донесся до нее тихий голос, и Айя хмыкнула.

– Я приехала раньше – может, это ты следишь за мной?

Мейсон оставил ее слова без ответа. Он не отрывал взгляда от стеклянного купола, разглядывая узор на выпуклом стекле. Его губы слегка шевелились – молодой человек молился. Айя отступила на шаг, исподтишка разглядывая соперника.

«Отчего Санкти столь несправедливы?» – подумала принцесса. В отличие от Джонаса, Мейсон получил от жизни все, о чем только можно мечтать. Старший ребенок в уважаемой семье, которая идет на пару с властью даже без монаршей короны. Одаренный маг воздуха – стихии, которую считают основой самих Владык. У Мейсона было бледное лицо и низкий, спокойный голос. От родителей он унаследовал стать и благородство, голубизну глаз и светлые, как у младшего брата, волосы. На старшего наследника Драконов было приятно смотреть, и еще более приятно слушать. На Мейсона возлагались огромные надежды, от чего буйно цвела его неуемная гордость. И словно этого ему было мало – теперь Мейсон мечтал о короне.

– Раз не прошла мимо, значит, хочешь что-то сказать? – заметил он, закончив свою молитву.

– Не лезь в петлю, Мейсон. Ты должен понимать, чем рискуешь, желая сесть на трон.

Драконий сын с легким выдохом опустил голову и развернулся к Айе. В его глазах мелькнул интерес, а безразличный голос ожил.

– Угроза? – легко спросил он.

– Просьба, – пояснила принцесса. – Глава Драконов не поддержит тебя. Не рассчитывай и на помощь Куниц – они живут в спокойствии и достатке, оттого не захотят менять что-либо. Мой отец считает господина Маттео родным братом; ты ему тоже не чужой человек. Не ставь под угрозу узы между нашими семьями. Приди к королю сейчас, и мы решим все мирным путем.