Книга Парк Горького, страница 31 – Валерия Вербинина

– Ну хорошо. – Яша сделал вид, что смирился. – Но объясните мне: зачем опытному убийце студентка Софья Левашова? Что она ему сделала?

– А вот тут мы упираемся в личность неизвестной гражданки в похожем платье, которая сидела в ресторане и звонила по телефону. Надо узнать, кто она такая. Потому что, если настоящей жертвой должна была оказаться другая, все, что касается Софьи Левашовой, уже не имеет значения. Она просто оказалась не в том месте не в то время, вот и все.

Когда сыщики вернулись на Петровку, они застали Опалина в расположении духа, которое Логинов про себя именовал «смурным». «Что-то не ладится, – подумал старый сыщик, скользнув взглядом по напряженному лицу Ивана, – чем-то он недоволен».

– Где трюкач? – спросил Петрович.

– Где-то, – коротко ответил Опалин. – Еще не вернулся.

Петрович передал ему протоколы и изложил их суть, задерживаясь на моментах, которые представлялись ему наиболее важными. После него изложил свою точку зрения Яша, и, к удивлению Логинова, Опалин выслушал их молодого сотрудника не перебивая.

– Я отправил Харулина за Михалычем, – сказал Иван. – Если даже он не опознает нашу незнакомку, моя версия о том, что убили не ту женщину, рушится. Не исключено, что придется и впрямь арестовать Богдановского.

– Чтобы начальство не волновалось? – прищурился Петрович.

Опалин не стал отвечать. Вместо этого он сказал:

– Меня Резникова беспокоит.

– Нянька с Пречистенки? Думаешь, она в сговоре с бандитами?

– Не знаю. Но я пока не стал ее отпускать. Она с Горюновым сейчас.

– А при чем тут эксперт? – вырвалось у Яши.

– Рисует он хорошо, а нам нужен портрет человека, называющего себя Федором Пермяковым. – До изобретения фоторобота оперативникам приходилось изворачиваться, и побочный талант Горюнова оказался очень даже к месту.

– Постой, постой, – заворчал Петрович, – она что, не опознала Пермякова по фотографиям, которые ей показывали? Но ведь действовали явно бывалые бандиты. Не может их наводчик быть простачком со стороны…

– Ну, в теории-то да, а на практике… Военная выправка, ха! Тут, знаешь ли, разные варианты возможны… Но меня даже не это беспокоит. – Опалин поморщился. – Понимаешь, ведь Варвару тоже должны были убить, вместе с остальными. Она спаслась тем, что ушла, потому что хозяева ей надоели и вообще все надоело. Ну а что, если…

– Если бандиты придут за ней? – быстро спросил Петрович.

– Вот что меня тревожит.

– Предлагаешь приставить к ней охрану?

– Какой смысл бандитам ее убивать? – не удержался Яша. – Они же должны понимать, что она уже сказала нам все, что знает.

– Э, Яша, плохо ты знаешь уголовников, – усмехнулся Петрович. – Никогда нельзя быть уверенным, что им в голову взбредет…

– А если она с ними заодно и именно поэтому не опознала Федора Пермякова? И вообще наврала с три короба. Такое может быть? – спросил Яша. – Конечно, то, что она ушла из дома именно в день убийства, может быть случайным совпадением, но… не знаю, не знаю, лично я не стал бы ей доверять…

Петрович поглядел на Опалина и понял, что тот тоже об этом думал. Так или иначе, выпускать из поля зрения Варвару Резникову было нельзя.

– Ваня, у нас не хватает людей, – негромко напомнил Логинов. – Чтобы охранять ее или следить за ней, кто-то должен находиться поблизости круглосуточно. А что с дворником, кстати? Он будто был пьян и спал, но при этом слышал, что в доме громко включили радио…

– Сквозь сон это вполне можно услышать, – авторитетно заявил Яша. – Например, лично я, когда наш сосед сверху включает радио, тоже сквозь сон его слышу…

Опалин шевельнулся.

– В показаниях дворника и няньки есть нестыковки, – сказал он будничным тоном. – То есть не то чтобы нестыковки, а…

– Кто-то из них врет? – быстро спросил Петрович.

– Не знаю. – Опалин нахмурился. – Яхонтов сказал, что Резникова стерва и что она заигрывала с убитым Романом Елистратовым, которому надоело, что его жена вечно болеет. Резникова уверяет, что Яхонтов бывал на кухне, то есть теоретически вполне мог отравить еду. И еще: по словам дворника, в день убийства нянька заняла у Дарьи 200 рублей. Об этом ему сказала сама домработница.

– И что? – напряженно спросил Яша.

– Ничего. Помнишь Зою Ходоровскую? Там соседка еще радовалась, что не дала ей в долг.

– Но тут же совсем другая ситуация, – удивленно заметил Петрович.

– Абсолютно, это-то и интересно. Что, если Резникова взяла в долг такую приличную сумму, заранее зная, что не придется ее отдавать? Мне-то она ни слова об этом не сказала, кстати.

– А если ее спросить?

– А я не хочу, – усмехнулся Опалин. – Хватит того, что она об этом умолчала.

– Или забыла. Может такое быть?

– Может. Вполне.

– И что ты собираешься делать?

– Собирался, – поправил его Иван. – В общем, я хочу отпустить и ее, и дворника и понаблюдать, что будет. Но – у Твердовского я уже побывал. Он согласен дать нам сотрудников только для одной слежки. Со второй – либо мы справляемся своими силами, либо…

– Либо не отпускаем, – закончил за него Петрович.

– Отпустить ее, а дворника оставить здесь, – предложил Яша. – Или наоборот.

– Конечно, наоборот, – подхватил Петрович и повернулся к Опалину: – Как хочешь, Ваня, но Яхонтову я не верю. Посмотри на Резникову как следует – какая из нее соблазнительница? Пугливая серая мышь. Так что организуем слежку за дворником, а Резникова пусть посидит под замком, пока мы во всем не разберемся. Объясни ей, что это для ее же безопасности.

– У нас тут не санаторий, – мрачно ответил Опалин. – Если нянька ни в чем не виновата, она не заслужила сидеть.

– А если ты ее отпустишь и ее зарежут? Ты же потом будешь себя корить.

– Восемь человек уже убиты, но двое почему-то уцелели. – Глаза Опалина потемнели, желваки заходили ходуном. – Мне нужны – оба – на свободе. И обоих нельзя упускать из виду. Резникова живет в коммуналке у Покровских ворот, там есть кто-нибудь из наших?

Петрович вздохнул. Он слишком хорошо знал Опалина и видел, что тот уже все решил. Мышеловка, а вместо наживки в ней человек. Явятся ли мыши? Засуетится ли кусочек сыра и выдаст ли своих подельников?

– Ну Позняков там живет, – пробурчал Петрович, – только какой в этом смысл? Он в отпуске сейчас. И вообще…

Дверь распахнулась без стука, и в кабинет, топая подагрическими ногами в резиновых сапогах, вошел совершенно седой старик с пушистыми кавалерийскими усами вразлет. Толстовка и потертые штаны с пузырями на коленях колоритно дополняли его внешний облик. В правой руке посетитель нес удочку и хмуро прищурился, завидев Опалина, который поспешно поднялся с места ему навстречу.