Книга Фея тумана, страница 39 – Симона Вилар

Всё спокойно. Если ещё не случилось худшее, я успел.

Оконце в охотничьем домике светилось жёлтым светом. Я задержал дыхание, вошёл в воду и беззвучно, как выдра, поплыл к заросшему высокой травой берегу. Холодная вода отняла последние силы, моя стёганая куртка напиталась влагой, сапоги разбухли и тянули ко дну.

Наконец я вцепился в ветви куста, росшего на самом берегу, и выбросил своё отяжелевшее тело на сушу. Затем, хромая, бросился к дому и навалился на дверь. Она не поддалась — и тогда я заколотил в неё что было силы и неистово закричал.

Дверь распахнулась столь неожиданно, что я едва не рухнул через порог. Передо мной, загораживая проход, стоял Эдгар. Он был обнажён до пояса, его рука сжимала меч.

— Ральф? Какого дьявола!

Я же в первый миг слова не мог вымолвить, только задыхался. Каким-то отголоском сознания отметил, что это пристанище любви, снаружи такое обычное, внутри — настоящий богатый покой. Драпировки, меха, резьба. Очаг с навесным колпаком в углу. При его свете я увидел взволнованную Гиту. Её распущенные волосы сияли, она машинально натягивала на плечи расшнурованное блио. Смотрела на меня изумлёнными огромными глазами.

— Скорее!.. — выдохнул я. — Надо уходить.

Тут мой взгляд упал на колыбель у стены. Милдрэд спала как ангелочек, раскинув ручки. И вид этой спящей беспомощной невинности вызвал у меня слёзы. Как я мог подвергнуть опасности это милое, такое дорогое мне дитя?

— Надо немедленно уходить, — вновь повторил я. Хромая, кинулся к спящему ребёнку, по пути опрокинул низкий столик с яствами. Когда уже протянул к девочке руки, меня остановил Эдгар:

— Что всё это означает? Как ты нашёл нас здесь?

— Потом. Сейчас нельзя терять ни минуты. В любое мгновение здесь могут появиться наёмные убийцы!

— Убийцы? Да кто посмеет, разрази меня гром! Я хозяин в этом краю.

Нелепая самонадеянность! От досады я заскрипел зубами, но Гита уже была рядом с дочерью.

— Живее, Эдгар. Сейчас не время для объяснений. Без причины Ральф не появился бы здесь.

Теперь только действовать. Эдгар, подхватив кое-что из одежды, направился к выходу из дома. И уже в дверном проёме замер, напрягшись.

— Поздно!

Несколько лодок, заполненных вооружёнными людьми, возникли из тумана, как адские призраки, и уже приближались к острову. Завидев нас, люди в них перестали таиться, завопили и забряцали оружием.

Я молча вынул меч и встал плечом к плечу рядом с Эдгаром. Я совершил подлость, но теперь сделаю всё, чтобы искупить вину. Я буду биться вместе с этим человеком, которого ненавидел, буду биться за женщину, которую боготворю, за ребёнка, которого полюбил. Всё равно пощады никому не будет.

— За мной! — вдруг воскликнул Эдгар и ринулся прочь, увлекая за собой Гиту с ребёнком. Хромая и спотыкаясь, я поспешил следом. Мы промчались сквозь подлесок и оказались на противоположной стороне острова. Там, в тени нависающих над водой кустов, была привязана лодка.

— Скорее, ты успеешь, — велел граф Гите, всего на миг прижал её голову к своей груди и горячо поцеловал. — Не медли, любовь моя, спасай дочь. Я задержу их.

И он бросился назад.

Я попытался помочь Гите сесть в лодку, но она словно окаменела. Взгляд её был устремлён туда, где мелькали огни, слышались крики и звенела сталь.

— Ради самого Неба...— взмолился я.

Внезапно она повернулась ко мне и протянула спящую дочь.

— Плыви, Ральф, и возьми с собой Милдрэд. Ты любишь её — так позаботься о ней! И скорее, ради Пречистой Девы!

Я застыл, прижимая к себе дитя и ничего не понимая. А Гита вдруг стремительным движением вырвала мой меч, а затем толкнула меня в лодку. Я покачнулся, пытаясь поймать равновесие с ребёнком на руках, и едва смог проговорить:

— О, нет! Это невозможно!

Милдрэд захныкала, почувствовав холод и сырость. А Гита с неожиданной силой оттолкнула лодку от берега.

— Поторопись, Ральф. Я останусь с ним до конца.

Совсем близко послышался топот ног, треск кустарника. Гита скользнула в заросли и исчезла.

Челнок покачивался на мелкой волне, Милдрэд что-то лепетала сквозь сон.

Всемогущий Боже! Всё, что здесь происходило, случилось по моей вине, и вот теперь у меня была возможность спастись самому и спасти дитя той, которую я обрёк на гибель...

— Ральф... — сонно проговорила Милдрэд, и её тёплая ладошка коснулась моей щеки.

Я едва не разрыдался. А на берегу метались тёмные силуэты, оттуда доносились гортанные вопли. Ждать больше нельзя. Я усадил девочку на носу лодки.

— Сиди тихо, цветочек мой. Сейчас я покатаю тебя по озеру.

Нужно собраться. Теперь я отвечал за её жизнь и не имел права совершать ошибки. И вновь в моих руках оказался шест, и я налёг на него. Плоскодонка стремительно заскользила по чёрной воде, Милдрэд, поджав колени, восседала на носу, словно маленький эльф.

Позади грянул хор яростных проклятий. Раздался всплеск, полетели брызги — совсем рядом в воду угодила пущенная твёрдой рукой стрела. За ней ещё одна, и ещё. Но берег близок — сейчас спасительная чаща укроет нас от врагов.

— Ложись на дно, маленькая. Будь умницей.

Девочка повиновалась. И в то же мгновение я почувствовал тупой удар в спину ниже лопатки.

Я налёг на шест, и, словно в ответ, во мне взорвалась сумасшедшая боль. Но я не имел права останавливаться. Я вёл плоскодонку, глухо рыча сквозь намертво сцепленные зубы, и воздух обжигал мои лёгкие, как кипяток.

И всё-таки мне удалось ввести лодку в устье ручья — я понял это, когда ветви склонившихся над водой ив стали касаться моего лица. Я жадно хватал воздух ртом, а внутри меня — я чувствовал это — струилась горячая кровь, целые реки крови, заполняя всё тело тяжёлой, как расплавленный свинец, массой. Но я не мог останавливаться, я должен был увезти Милдрэд как можно дальше от охотничьего домика.

Шест в моих руках стал тяжёлым, как мраморная колонна. Я поднимал его из воды и вновь опускал с приглушённым стоном. Дальше. Ещё дальше...

Мир вокруг раскачивался и пульсировал. В какой-то миг я не удержал шест, и он исчез из моих рук. И тогда я осел на дно лодки. Все мои силы высосал туман, а теперь он, густой и белёсый, не давал мне вздохнуть. Я пошевелился — и лодка закачалась.

Чудовищная сила опрокидывала меня навзничь, но почему-то я не мог лечь и вытянуться, как того отчаянно требовало моё тело. Что-то мешало, причиняя нестерпимую боль.

И только спустя некоторое время я понял сразу две вещи.

В спине у меня торчит тяжёлая дальнобойная стрела. И это означает, что со мной всё кончено.

Беспорядочно замелькали, перемежаясь, свет и тени. Из бесконечной дали долетел дрожащий детский голосок. Откуда он, из какой вечности?.. Я уже не сознавал, где нахожусь. Моё тело пронизывал холод, воздух заканчивался, а вместе с ним иссякала жизнь.