Онлайн книга «Черный гусар»
Хотя Арцах вспоминался редко. Валериан уже понемногу пропитывался главной душевной приправой солдатской профессии — равнодушием, привыкал жить днём сегодняшним, не загадывал дальше ближайшей схватки. Бог даст, так доберёмся до Рущука, но перед ним ещё будут две крепости: Силистрия, Туртукай. Пока же надо форсировать эту речку, и кто знает — не схватит ли судорога прямо на середине струи... — Кавалерия появилась, — показал Овсянников, новый командир четвёртой роты, заменивший оставшегося в браиловском рву Семенова. Неровным строем подходили казаки. Колыхались пики над головами, перекликались весело люди, ржали лошади, почуявшие воду. Полковник подскакал к Буткову, спросил, есть ли тут брод? Земцов пошёл показывать вешки, оставленные разведчиками. Казаки, вытянувшись узкой колонной, сотня за сотней въезжали в воду, пробивались на дальний берег. Егеря следили внимательно — у всех животных спины остались сухими. — Вот тебе и ответ, Земцов! Вот тебе и решение, майор! Прости — подполковник... Бутков хлопнул Земцова по плечу и упругим шагом двинулся в поле. Из-за перелеска выезжали новые конные — на этот раз гусары. — Александрийцы, — определил Земцов. За Браилов он тоже получил орден и повышение в чине, но так пока и остался заместителем батальонного командира. Хотя все в полку были уверены, что он уйдёт на первую же вакансию, а на его место станет, безусловно, Мадатов. Гусары были одеты в чёрное — чёрные мундиры-доломаны, чёрные куртки-ментики, ловко наброшенные на плечи. На одно плечо — левое. Только чёрные штаны-чакчиры скрывались под серыми походными рейтузами. Эти шли ровно — колонной по шесть. Впереди полка, усиленно прямя спину, двигался командир. За ним знамёнщик и несколько офицеров. — Здорово, Ланской! — гаркнул Бутков, спугнув пару ворон с ближайшей ветлы. Командир александрийцев скомандовал остановку и повернул к егерям. — Здравствуй, Бутков! — так же зычно ответил он, склоняясь с седла и протягивая руку. — Давненько мы не видались! — Да уж с самого Петербурга. — Лет семь-восемь прошло, наверно. Ты уже егерями командуешь? — А ты всё так же гусаришь? — Куда уж мне из седла выбираться. Так и помру верхом. — Что о смерти говорить, давай лучше о деле. — Слушаю тебя, полковник. — Мои егеря брод здесь разведали. Надёжный. Казаки двенадцатого полка только что переправились. Дно не топкое, и вода седла не заливает. — Но пехота ухнет с фуражками, — прервал его полковник Ланской, раскатисто и заразительно рассмеявшись. — Точно, — Бутков не подавал вида, что задет словами давнего знакомого. — А посему прошу помощи. Пусть твои гусары моих егерей переправят. До полудня ещё далеко, а по холодку в мокром идти — ой плохо. Сам знаешь — лихорадка здесь бьёт лучше турка. — Договорились. Гренадер бы не посадил, а с егерями управимся. Командиры батальонов... Получив приказ, Мадатов повёл свою роту к переднему эскадрону александрийцев. Гусары, посмеиваясь, помогали пехотинцам взобраться на крупы коней... — Не спеши, малый, не пыли, гнедого моего испугаешь. Давай-ка карабин подержу... Так вот, ногою в стремя и наконь! Да на сакву-то [17] не садись и чемодан мой побереги... Господи, и кто же вас выдумал, несуразных... Одно слово — пе-хо-та!.. Егеря радовались неожиданно подошедшей подмоге, а потому хотя и отругивались, но как-то лениво. Брань на воротах, как известно, не виснет, а сухому шагать куда как приятнее. Валериан проследил, как последний егерь устроился сзади гусара, и сам направился к свободному всаднику. Но его окликнули справа: — Здравствуйте, князь! Рад видеть вас. В поравнявшемся с ним штабс-ротмистре он не сразу узнал Новицкого. Преображенского прапорщика, который вызвался быть его секундантом в дуэли с Бранским, тем происшествием, что ещё раз перевернуло его жизнь. Валериан сморщился. Ему неприятно было встретить человека из того времени. Из петербургского периода, о котором он не слишком любил вспоминать даже с Бутковым. — Садитесь, Мадатов, перевезу вас. С удовольствием помогу однополчанину, хотя бы и бывшему. Новицкий вынул сапог из левого стремени и развернулся в седле, чтобы поддержать капитана. Но Валериан, только оперев носок, мигом взметнулся наверх и точно опустился в назначенное ему место. — Ох, как вы ловко! Не в первый раз, должно быть... Да уж, подумал Валериан, и не в десятый. Сколько раз ему приходилось устраиваться так за спиною самого мелика Джимшида либо кого-то из его ближних людей. И не таких коней он чувствовал под собою... — А я тоже ушёл из гвардии, — болтал, не переставая, Новицкий, не слишком уверенно заставляя коня войти в воду. — Дорого, знаете ли, и скучно. Таким, как граф, там раздолье... Помните своего неприятеля? — Да уж, — нехотя буркнул Мадатов, — таких и хотел бы забыть, да как-то не получается. Шрам опять же на шее иногда чешется. — Извините, князь, если неудачно напомнил, — рассмеялся Новицкий. Смеялся он легко, не обидно, а словно приглашая порадоваться сообща, вместе. И Мадатов улыбнулся тоже, хотя против воли. Вода уже поднялась выше лошадиного брюха, холодила ноги, но пока ещё не заливалась через сапог. — Вы-то графу метку оставили посерьёзнее. Но и ему пришлось уйти из полка. Только мы с вами в армию, а он — в отставку. Неприятное дело с картами. Но у него деньги, у него связи, не пропадёт. А я только получил подпоручика и сразу же запросился на волю. Получилось — в гусары. Лошадей, знаете, люблю с детства. Мадатов покосился на руки всадника и подумал, что он-то лошадей, может быть, любит, но вот лошади его, скорее всего, не очень. Как-то уж чересчур топырился Новицкий в седле, разводил локти и напрягался излишне. С такой посадкой ему долго не усидеть. Лошадь сделала ещё пару шагов, и вода захлестнула за голенище. Валериан поморщился, но подумал, что в коротких гусарских сапожках река плещется куда дольше. — Но вы-то, я знаю, успели уже отличиться. Орден, золотое оружие и, главное, слава! Мы ещё только успели к армии подойти, как уже слышится — Мадатов там, Мадатов сям... Егеря Буткова и среди них опять-таки первый — капитан князь Мадатов! Новицкий явно льстил, но так искренне, что Валериан почувствовал даже расположение к бывшему сослуживцу. Он знал, что о нём говорят если не в армии, то хотя, в дивизии, в корпусе, но лишнее напоминание о местной известности было ему приятно. Лошадь сделала усилие и выбралась на берег. Егеря уже были все на ногах и строили колонну, чтобы двигаться дальше. Поручик Тиховатов и фельдфебель Капустин бегали вокруг, ровняли ряды и шеренги. Капустин сменил Афанасьева, но заменить его так и не смог. Прежнему достаточно было только глянуть на взвод, а у нынешнего и рык казался пожиже, и плечи поуже. Рота его слушала, но уважала больше по чину, не по душе... |